Лидер SOULFLY недавно поговорил с A&P-Reacts перед выступлением в канадском клубе MOD — небольшие выдержки доступны ниже. О том как публика принимает живое исполнение песен с последнего студийного альбома Soulfly "Ritual": «Это было очень хорошо. Мы сейчас делаем что-то, чего не делали ранее, — открываем концерт песней "The Summoning", даже не "Ritual". Мы открываем сет "The Summoning", потом переходим к "Under Rapture", потом играем всё остальное. Где-то в середине сета мы исполняем "Ritual" и "Dead Behind the Eyes". Это клёво. Это что-то, чего ты не ожидаешь. Если ты фанат, ты думаешь, что мы начнём с "Ritual". Это классно. Сюрприз ожидает тебя уже в самом начале шоу, и это работает». Была ли специально задумана эклектика в новом альбоме: «На самом деле песни просто получились такими, какими получились. Но у меня было желание играть такую музыку, которую я сам слушаю. Так было и в Sepultura, и в Nailbomb. Это отражение того, что ты слушаешь дома, соединённое с видением людей, которые вовлечены в проект, таких как, например, Josh Wilbur [продюсер], который сыграл важную роль в создании "Ritual". Он пришёл к нам как продюсер и фанат в одном лице и сказал: "Я хочу, чтобы это была моя самая любимая запись Soulfly как для фаната Soulfly. Было забавно, потому что он больше топил за трайбал-грувовые песни, в то время как я продвигал дэт-металл, блэк-металл, трэш, хардкор, — всё то, что я слушаю каждый день. Я думаю, этим "Ritual" и стал. Эдаким посвящением всем тем стилям, которые я люблю, и которые я считаю наиболее важными и значимыми для метала, такие как дэт-металл, трэш-металл, блэк-металл, и, естественно, дань уважения Motörhead за то, что они стали прародителями всего этого, потому что именно их я считаю пионерами всего трэш-движения». О том, пишет ли он песни, держа в уме Soulfly или Cavalera Conspiracy, или у него есть отдельный «сундук сокровищ» для каждой из его групп? «У меня есть такой сундук с сокровищами, и в нём лежит много всякого интересного. Иногда я возвращаюсь к этому материалу и переслушиваю его, но вообще я люблю писать музыку непосредственно для альбома. Я полностью погружаюсь в настроение записи. Так было с диском "Psychosys" Cavalera Conspiracy, который стал одной из самых любимых записей, над которыми я работал. Было очень здорово записывать этот диск. У нас тогда был действительно замечательный продюсер в Arthur Rizk. Я думаю, Igor [Cavalera] просто потрясающе сыграл на этом альбоме. Для меня "Psychosis" — это альбом, который мог бы без проблем выйти после "Arise" — фанаты бы его полюбили. Так что я люблю сочинять для каждой конкретной записи. С "Ritual" получилось вообще интересно, потому что тогда мы только вернулись из тура Nailbomb и отправились прямо в студию со свежим ещё похмельем после гастролей. Мне кажется, у меня ещё гудело в голове от усилителей, когда я пришёл в студию, и, я полагаю, для записи это только пошло на пользу. Каким-то образом альбом звучит совсем не как Nailbomb, но в нём есть какие-то особые энергетика и спонтанность, присущие Nailbomb. Может быть, что-то из тех электронных моментов, которые немного пробиваются в "The Summoning" и "Dead Behind the Eyes", там есть немного индастриал-звучания. Это было действительно клёво, и мне это понравилось. Это не было запланировано, просто так получилось, что мы оказались в студии сразу после тура. Но, повторюсь: это пошло записи на пользу». О том, что продолжает его мотивировать после трёх десятилетий в металле и дюжины студийных альбомов: «Я думаю, я прежде всего металлист, а уже потом музыкант. Я не перерос стадию металхэда. Внутри я до сих пор пятнадцатилетний пацан в своём подвале в Санта-Тересе, слушающий тяжёлые пластинки [смеётся]. И я не хочу вырастать из этого состояния. Это осознанное решение не вырастать. Кто-то может подумать, что это идиотизм или вроде того, но мне плевать. Мне это нравится. Мне нравится, что во мне жив этот чистый инстинкт. Другой момент — это то, что я вижу каждый раз, когда я еду в тур. Фанаты, истории, которые они мне рассказывают, — это великолепно. Недавно один парень подарил мне свою медаль за службу в Ираке. Он был в Ираке три раза, и всё это время, выполняя разные боевые задания, он слушал Soulfly. И вот он подарил мне свою медаль, которую заслужил в Ираке. Это было клёво. Это просто безумие, что музыка путешествует в такие места. Когда мы создаём её дома, это происходит в тишине, ведь там никого больше нет. В студии всё то же самое — ведь там нет фанатов. Но, когда ты выпускаешь музыку в мир, она отправляется во все эти невероятные места, даже туда, где идёт война. Это удивительно. Вероятно, это и есть самая большая мотивация. Я не сколько заинтересован в, как бы это сказать... Мною движет не желание получить Грэмми или золотые альбомы, хотя это тоже может быть круто, и у меня пара таких валяется дома, но это отнюдь не причина, по которой я всё это делаю. Я делаю это ради того, что слышу в разговорах с металхэдами, что моя музыка изменила их жизнь, открыла для них что-то новое. Это нечто настолько глубокое и мощное, что оно делает меня очень счастливым, особенно если учесть, что я не так уж хорош в чём-либо ещё [смеётся]. Я продолжаю создавать музыку и не планирую замедлять темпа. Я наслаждаюсь этим. Люди говорят о золотых годах, о великих днях, так вот, для меня, хотя прошлое тоже было великолепным, именно сейчас я живу в своей мечте, я живу ради музыки. Это было моей мечтой, когда я был ребёнком в Бразилии. Тогда я мечтал жить, занимаясь исключительно музыкой, думал, как это будет удивительно, и сейчас я так и живу. Я воплотил свою мечту и даже сверх того, играя вместе с моим сыном [Zyon'ом] в Soulfly. Это ещё одна мечта, ставшая реальностью. Я считаю, что это нечто сродни благословению, и я хочу, чтобы так оно и продолжалось. Для меня это достаточная мотивация».