После выпуска трех альбомов, каждый из которых стал событием в мире прогрессивной музыки, ребята, возможно, просто устали от той усложненности, которую они раньше предлагали слушателям. Похоже, это рано или поздно происходит почти со всеми музыкантами, желающими, чтобы их работы были доступны (в психологическом понимании этого слова) большему количеству людей. Не последнюю роль в этом сыграла немецкая краут-роковая группа Popol Vuh. Даже ударник (Данни Фихельшер) теперь был взят оттуда. Правда, есть сведения, что данный альбом, как и предыдущие, тоже поначалу планировался как двойной, но его выпуску помешали разногласия внутри команды. Как бы то ни было, считаю своим долгом предупредить всех тех, кому понравились первые три работы этих немцев. Да, ребята изменились (хотя трансформации эти можно считать вполне логичными), они уже почти совсем не экспериментируют, а музыка вдруг приобрела психоделичность эпохи хиппи, что лишь подчеркивается наличием уже самого настоящего пения (а не декламации), к тому же часто женского. Однако мелодии, предлагаемые слушателю, вполне себе интересны, и послушать это, хотя бы для общего ознакомления, стоит. Тексты в основном вновь принадлежат перу клавишника Рогнера, который во время записи большей частью отдыхал, а вместо него играл Карл-Хейнц Хаусманн.
Чтобы лучше настроиться на предлагаемые альбомом «Карнавал в Вавилоне» композиции, взглянем сначала на обложку. На лицевой стороне можно увидеть странное животное, представляющее собой верблюда с головой тукана, на фоне заходящего солнца, а на развороте нас встречает снимок всех участников команды, сделанный, по-видимому, в каком-то ботаническом саду – видимо, для того, чтобы вызвать в воображении картину некоего тропического леса. Что же, вполне себе привлекательно. Теперь можно и музыку послушать.
1) «С.I.D. in Uruk». Звучат переливающиеся звуки вибрафона, а также бас и скрипка. После короткого прохода ударных вступает мини-хор из двух человек, выдающий типично попсовые (в духе 60-х) «ла-ла-ла» в сопровождении легкого бренчания акустической гитары и играемых стаккато аккордов фортепьяно. Женский голос принадлежит, естественно, Ренате, которую на предыдущем альбоме почему-то обозвали Генриеттой Крётеншванц. Здесь же она именуется не иначе как «Ренате Кнауп-Крётеншванц» (вполне возможно, что девушка просто вышла замуж). Что касается мужского голоса, то это Йон Вайнцирль, поскольку он эту песню и сочинил, да еще и посвятил ее Вагнеру. Когда ударные начинают вести ритм (под всю ту же акустику плюс электрогитару), Йон выдает нам на немецком языке набор нонсенс-образов: на колбасной планете все растеряны из-за отсутствия телевидения, а некий Эде забыл о своих ганглиях в Уруке и вдруг заметил, что на нем последняя рубашка. Куплеты быстро сменяются «ла-ла-ла»-хором, а затем следует музыкальная интерлюдия, в которой Йон представляет слушателю гитарное соло в духе Эрика Клэптона в сопровождении акустической гитары и фортепьяно. Следующий куплет – о горчичном ружье, угрожающем священникам, и о соседях-сектантах, поедающих в туалете сырые плавники тунца (короче, явно пора звать санитаров!) – поет уже Ренате. Однако, когда голосистая девушка переходит на вокализы, возвращается Йон, рассказывающий под быстрые гитарные аккорды и психоделический орган о бородатых мудрецах, поющих и танцующих в краале, полном клопов, а последний куплет, в котором мудрецы поднимаются куда-то вверх без грез и идей и внезапно теряют равновесие, они поют вместе. Музыка становится потише, когда фортепьяно и акустическая гитара выходят на первый план, под периодические проходы ударных. Затем вновь вступает гитара, выдающая еще одно неплохое соло, но после него композиция возвращается все к тому же хору «ла-ла-ла», которым все и заканчивается. А теперь еще подумайте, причем здесь люди во главе Управления уголовных расследований (это и есть загадочное C.I.D. в названии) и что они делают в шумерском городе. Хотя нет… Лучше не думайте!
2) «All the Years ‘Round». Начинается эта песня сразу же с женского вокала, сопровождаемого тихими гитарой и басом, что напоминает группу Jefferson Airplane. Под ненавязчивое пасторальное музыкальное сопровождение, сдабриваемое еще и клавишными, Ренате поет о каких-то людях, которых увидела ее лирическая героиня. Видимо, речь идет о музыкантах, пришедших в мир шоу-бизнеса с намерением рассказать о правах человека, которые нельзя попирать; однако их менеджеры взяли свое, заставив их скрыть свои истинные намерения под масками, и поэтому музыканты попытались уйти. В припеве голос, в котором можно услышать определенное сходство с Джоном Андерсоном из Yes, сделали сдвоенным, а музыка становится чуть более интенсивной, не выходя, впрочем, за рамки легкого психоделического фолка. Ближе к концу второй минуты звучание приобретает некоторую жесткость, показывая электро-акустический гитарный тандем, а Ренате поет с таким акцентом, что сперва даже кажется, будто она перешла на родной язык. Впрочем, воспринять словесные хитросплетения, явно пытающиеся поразить пером сатиры музыкальный шоу-бизнес, в данном случае так же трудно, как если бы она пела на недостаточно знакомом мне немецком наречии. После небольшой паузы две электрогитары выдают мелодические пассажи на разных стереоканалах, затем повторяются припев и более энергичная часть. Очередное повторение припева (правда, с другими словами: «На углу они ожидали замечательный игровой автомат, который мог бы превратить вино в воду, а реальность – в мечту») сменяется соло с двумя электрогитарами, особенно выгодно оттеняемым тогда, когда из инструментов остаются только тихие тарелки (правда, длится этот момент недолго). Затем, словно для придания большей интенсивности музыке, к соло присоединяется и энергично звучащая акустическая гитара. Заканчивается композиция диминуэндо под нежелающие смолкать гитары.
3) «Shimmering Sand». (Полное название – «The Ballad of the Shimmering Sand».) В левом динамике бренчит приглушенная акустическая гитара, в правом мелодично играет бас. С появлением электрогитары, периодически выдающей интересные пассажи все на том же правом стереоканале, вступает вокал. Это вновь дуэт, только теперь к Ренате присоединяется Крис. В отличие от остальных композиций, текст этой, к сожалению, никто в Интернете различить не попытался, однако известно, что написана она под влиянием романов Майкла Муркока. В музыку вплетаются еще и ненавязчивые клавишные, а в середине есть момент, когда слышно только бас; потом звучат синтезаторные переливы, а Каррер поет уже один о человеке, нашедшем «мерцающий песок». Некоторое время здесь играет сопрано-саксофон (Каррер вспомнил свои джазовые деньки, но здесь играет некто Олаф Кюблер). Данный джазовый инструмент сменяет резко риффующая электрогитара в сопровождении фортепьяно, которому она позднее уступает место, теперь уже давая о себе знать только несколькими аккордами. Затем в синтезаторном обрамлении Крис поет зачем-то почти фальцетом. Под мелодичный бас, затем под орган и тихие гитарные риффы вновь поются строки о песке, но немного другим голосом. Ближе к концу вновь появляется Ренате, а затем, после ухода со сцены электрогитары, под бас, клавишные и акустическую гитару композиция заканчивается диминуэндо.
4) «Kronwinkl 12». В левом динамике играет гитара, затем другая появляется в правом, да еще и бас подключается. Потом ударные ведут ритм, а гитара выдает интересные пассажи. В целом звучание напоминает рэгги. И снова мы имеем разнополый дуэт, однако на этот раз вокальная мелодика получилась очень неплохой. Ренате и Йон поют об обычном утре современного человека (сигарета, газета, хмурое небо, лежащая в постели девушка, которую снял вчера) в немецком городке Кронвинкль, и, пожалуй, это один из лучших примеров вокальной гармонии на альбоме. Кстати, это второй случай на альбоме, когда текст к песне написал Йон (теперь он поблагодарил «всех параноиков, которые в это время съезжают с квартир»), только тут все-таки образы не страдают от излишнего сюрреализма а-ля Дали, как в первой теме. Еще следует упомянуть, что пение в этой композиции, далее повествующей о депрессии и о понимании, что нужно учиться играть свою роль и стараться не проигрывать, занимает бóльшую часть композиции, так что инструментальному искусству уделили всего минуту в конце, показав нам довольно быстрое гитарное соло, постепенно стихающее.
5) «Tables Are Turned». Все громче бренчит акустическая гитара, вступает бас, появляются экзотические перкуссии (конго). С появлением тихого писка клавишных Ренате начинает петь, обращаясь к кому-то, кто слышит церковные колокола и обнаруживает, что все птицы улетели в горы. На припеве к ней присоединяется (причем ему выделяют исключительно левый стереоканал), вероятно, тот загадочный Джой Аляска, который упоминается в буклете в качестве бэк-вокалиста, а песня начинает напоминать чьи-то галлюцинации: тут вам и змея в ванной, и тигр у двери, и саранча в почтовом ящике, хотя затем они превратятся, соответственно, в дерево, друга и звезды. Если не обращать внимание на текст, то получились этакие индийские напевы под соответствующую инструментовку. Иногда слышатся звуки, напоминающие шум моря. В середине звучит короткий инструментал – и чуть побольше, затихая, в конце.
6) «Hawknose Harlequin». Самая длинная композиция на альбоме, не доходящая, впрочем, и до отметки в 10 минут, хотя изначально это была то ли 20-, то ли 30-минутная импровизация, здорово сокращенная в студии. Начинается она с эффектно повторяемой басовой линии, к которой присоединяются тихие гитарные аккорды и клавишные. Тут уже вокалом заведует Лотар Мейд, и он начинает петь о месте под названием Площадь Слепых, куда его лирический герой очень хотел попасть. Спустя какое-то время можно услышать и скрипку. В целом звучит в духе ранних работ, а текст представляет собой очередную галлюцинацию (или сон – кому как больше нравится), ведь на упомянутой площади, куда герой добрался спустя 70 дней и ночей, он встречает «яйцеглазого привратника» с двумя воронами на плече, фокусника, поднявшего в воздух телефонную будку, зебру, читающую алфавит, а под конец – арлекина с крючковатым носом, сидящего в инвалидной коляске. Интересны напоминающие о Pink Floyd ударные и орган, которые остаются наедине с голосом, когда ритм исчезает. После паузы слышны отдаленные крики (подозреваю, что это вопит Ренате), а ударные вновь начинают отбивать ритм под бас, а следом и гитара возобновляет свое понятное только ей повествование. Она солирует довольно долго, потом две гитары играют вместе, после чего музыка смолкает. После паузы наступает новая часть, в которой гитара, сопровождаемая мелодичным басом, продолжает играть уже под разные психоделические звуки, издаваемые клавишными, пока музыка не стихает.
Многие издания данного альбома имеют различные бонус-треки. У меня их два.
7) «Light». Бренчит акустическая гитара, задорно играют клавишные, танцевально подыгрывает бас, вскоре вступает вокал. Вещь получилась непритязательной и довольно однообразной. Разве что вновь стоит обратить внимание на блюзовые гитарные пассажи. В определенный момент вокалист вторит самому себе – его голос повторяет уже спетое, но уже на другом стереоканале. Заканчивается композиция диминуэндо.
8) «Between the Eyes». Крещендо представляет нам ударные, ведущие ритм вместе с мрачноватым басом и тревожными завываниями клавишных. Присоединяется электрогитара, а затем появляется какой-то пискляво-крикливый вокал, звучащий не очень приятно, однако произносит он, к счастью, только пару фраз. В середине атмосфера напоминает Pink Floyd, вокалист что-то шепчет, а потом протяжно повторяет «Между глазами» и говорит что-то до конца композиции, которая, будто игнорируя его слова, уходит в диминуэндо, в то время как в музыке слышны какие-то булькающие синтезаторные звуки.
Что же, нельзя сказать, что группа вдруг заиграла стандартно, однако все-таки «Амоны» поменялись. Теперь мы имеем дело с этаким прихиппованным готик-краутроком, который хоть и представляет слушателю много чего интересного, однако иногда очень уж скучен и вызывает зевоту. Тем не менее, рекомендую послушать.
P.S. Если я перепутал кого-то из вокалистов, не обессудьте. Все-таки трудно, когда в группе поет столько народу, а точных сведений на этот счет я не нашел и поэтому руководствовался исключительно собственным слухом, сравнивая с вокалом на предыдущем альбоме.

Featus  11 окт 2008

Шестой альбом легенд краутрока можно назвать самым попсовым. Конечно, мы не имеем дело с той поп-музыкой, в которую ударялись в конце концов многие прогрессив-рокеры, например, Великобритании. Однако впервые за свою историю фактически все композиции альбома имеют повторяющиеся мелодические структуры. Следует также заметить, что альбом необычайно разнообразен – здесь вы сможете обнаружить и буги, и рок-н-ролл, и арию из мюзикла. Таким образом, у данного творения вроде бы есть все шансы быть на достойном уровне, да вот беда – с запоминаемостью музыкальных тем в этой стилистической мешанине как-то туговато. И дело не в том, что мелодии не остаются в голове после прослушивания, хотя именно этого от подобных вещей и ожидаешь. Просто, скажем, в первых альбомах группы композиции производили достойное впечатление, хотя напеть их не всегда представлялось возможным. Вот именно такой запоминаемости здесь что-то нет, и, видимо, поэтому в Интернете почти совсем нет разобранных текстов песен. Неинтересно просто людям это разбирать – вот и все! Да и обложка не особо выразительная: на переднем плане зачем-то висит красная бельевая прищепка, а слева – искаженный образ вокалистки Ренате Кнауп. Кроме того, название группы теперь пишется как «Amon Düül 2», причем двойку эту впору и не заметить. Впрочем, в плюсы к альбому можно, видимо, зачислить то, что хотя транс как жанр тогда еще не возник, но вполне возможно, что данное творение повлияло-таки на его становление.
1) «A Morning Excuse». Акустическая гитара выдает одни и те же аккорды, а когда вступают ударные, появляется и ее электрическая «сестра», выдающая звуки типа «уа-уа». Синтезаторы периодически сдабривают данное блюдо забавными звуками, напоминающими то чей-то смех, то сдержанные крики, то стрекот каких-то неведомых птиц. В начале второй минуты наконец вступает Крис Каррер, поющий голосом человека, которому все безразлично, хотя, судя по тексту, это не совсем так. Песня, написанная Йоном Вайнцирлем, представляет собой монолог парня, который хочет оставить свою девушку, но в то же время не желает причинять ей боль. Все бы ничего, да вот только фраза «I was so fucking proud» пришлась бы к месту в современном ню-металле или рэпе, а в такой музыке звучит как-то совершенно не к месту. В припеве Крис переходит на фальцет, напоминая плачущую женщину, а музыкальная палитра сдабривается виолончелью, на которой играет (я бы сказал, елозит, но без всякой отрицательной коннотации) новый басист Робби Хайбль. Затем следует небольшое гитарное соло под синтезаторное журчание. После еще одного куплета и повторения припева (теперь еще и под вокализы) композиция заканчивается диминуэндо последним синтезаторным писком.
2) «Fly United». Возможно, лучшая песня альбома. Во всяком случае, одна из них. Играют гитара и бас, присоединяются ударные. Звучание напоминает композиции Эрика Клэптона или Rolling Stones, каковое впечатление лишь усиливается с появлением вокала. Здесь уже поет Робби, причем вместе с Ренате, что заставляет также вспомнить Jefferson Airplane. Песня клавишника Фалька Рогнера весьма в духе эпохи хиппи: «Пусть юные сердца летают вместе», «В конце ты возродишься», и т.п. Вокальная часть прерывается грустной музыкальной интерлюдией с саксофоном и фортепьяно, после чего следует отличное гитарное соло, сопровождаемое клавишными, причем вторая гитара как бы подхватывает первую. Вполне можно было закончить просто приглушением звука, но в конце имеется небольшой гитарный проигрыш, отчего возникает ощущение некоторой внезапности.
3) «Jalousie». А это уже как будто взято из репертуара певички какого-нибудь кабаре. Ну, или из бродвейского мюзикла на ту же тему, причем не самого лучшего. Играет рояль, акустическая гитара, бас, а Ренате обращается от лица своей героини к некоему мужчине, который не говорит ей о своих фантазиях и мечтах и закрывает от нее свой мир, словно опуская жалюзи. Ударные и электрогитара, появляющиеся позднее, тоже никуда не делись, что, конечно же, этой неоднозначной теме только на пользу. Однако женский вокал явно не на высоте, поэтому композицию в целом (если не обращать внимания на вполне приличный текст, вышедший из-под пера Рогнера) можно записать скорее в минусы. Впрочем, неплохим получилось окончание диминуэндо с тандемом аккордов акустической гитары и энергичного драмминга.
4) «Im Krater blühn wieder die Bäume». Первый и последний инструментал на альбоме, название которого переводится как «В кратере опять цветут деревья». М-да, красиво и загадочно. Основу композиции составляют тягучие клавишные, сопровождаемые акустической гитарой, басом, а затем и ударными. Кроме того, синтезаторы издают забавные звуки, напоминающие какой-нибудь чукотский варган. Через какое-то время музыкальная палитра дополняется электрогитарой, которая хоть как-то скрашивает некоторое однообразие. Примерно за полминуты до окончания остаются только завывающие клавишные, сопровождаемые парой проходов ударных.
5) «Mozambique». Единственная композиция, которую можно назвать сюитой, хотя с монументальными вещами первых трех альбомов, конечно же, не сравнить. Тем не менее, получилось на достойном уровне. Посвящена песня Монике Эртль – родившейся в Мюнхене представительнице боливийского подполья, убитой в год создания альбома. Начинается все с фортепьянных аккордов стаккато, затем появляются ударные (тарелки и бонго, звучание которых отдаленно напоминает «Formentera Lady» King Crimson), забавные трещотки (или это обычное щелканье пальцами) и хор, просто мычащий мелодию без слов. После паузы звучит более стандартный рок-набор (плюс акустическая гитара), в сопровождении вокала Ренате: «Хлопайте в ладоши, потому что вы умрете. Каждая жертва ищет своего палача… Лучше умереть свободным, чем жить рабом». Текст, кстати, написал ударник Петер Леопольд. Затем музыка вновь меняется, и основу ее составляет искаженная гитара. После еще одной вокальной части (в ней предстает отталкивающий образ европейца – «белый зверь», который убивает и насилует) следует продолжительный психоделический джем, где гитара выдает соло, сопровождаемое фортепьяно и клавишными переливами. Так ребята и играют, пока музыка не стихает, однако последнее, что мы слышим, – это громкий шепот (голос, кстати, мужской): «Объединяйтесь и сражайтесь», причем последнее слово фразы отдается эхом.
6) «Apocalyptic Bore». Завывают ветра, картину холода дополняет соответствующим образом звучащая фисгармония, а приглашенный гость, американец Десмонд Боннер, цитирует на немецком (!) языке (естественно, с акцентом) австрийского писателя Карла Крауса: «Когда солнце культуры висит низко, только гномы отбрасывают длинные тени». Неожиданно композиция превращается в фолк-роковый трибьют раннему Бобу Дилану, разве что у Каррера, который к тому же и является здесь автором текста, голос чуть поприятнее на слух. Поет он вроде бы об инопланетянах, которые исполнили мечты всех людей, даже «гигантских маньяков». Гитара при этом звучит приглушенно, да и бас тоже не слишком выпирает. В середине имеем дисторшированное гитарное соло, периодически перебиваемое ударными и клавишными, после чего некоторое время еще слышатся синтезаторные подвывания. «Вот это больше похоже на прежних “Амонов”», – подумаете вы и снова обломаетесь во второй вокальной части, из которой можно узнать, что все пошло не так (естественно!), молодежь назвала эту эпоху «апокалиптической скукой», надежды исчезли, а над разумом землян установили контроль. Не дав Крису закончить, начинает пищать гитара, а затем следует реприза соло из середины, только теперь гитара выдает еще какой-то скрежет, отчего музыка действительно приобретает некоторую апокалиптичность. Вышеупомянутый скрежет заканчивает композицию диминуэндо. В конце так и остаешься с немым вопросом: «Что это вообще было?» Хотя в оригинальности ребятам, пожалуй, не откажешь.
Далее альбом становится все более похожим скорее на обычный рок-н-ролл, чем на краутрок, и поэтому не столь интересным.
7) «Dr. Jeckyll». (Иногда просто «Dr.») Задорный такой рок-н-ролл с забавными клавишными и акустической гитарой. Вокал Йона (он и текст написал) вступает почти сразу же, а поет он о визите к психиатру с говорящей фамилией Джекилл. В припеве, звучащем так, словно мы попали в середину 60-х, появляется электрогитара, а при его повторении – еще и скрипка. Подпевают, кстати, Ренате и Робби.
8) «Trap». Совершенно непритязательная песенка, вновь вышедшая из-под пера Йона. Звучание весьма оптимистичное и напоминает что-нибудь из Дэвида Боуи. Стучат ударные, играет гитара. Здесь вокал чисто женский, и хотя текст принадлежит перу все того же Йона, это монолог женщины, которая по-прежнему любит своего мужчину, но не прочь была бы попробовать все начать сначала. В целом получилось довольно скучно, и песня вполне может соревноваться за получение звания самой худшей на альбоме. Редкие вкрапления саксофона и журчащих клавишных, призванные разбавить саунд, ее не спасают.
9) «Pig Man». Рокабилли в духе «битлов». Догадайтесь, кто написал. Правильно – все тот же Йон Вайнцирль. Он, естественно, и поет, а подпевают снова Ренате и Робби. Но я и такой музыки не чужд, поэтому при прослушивании зубной и головной боли не испытываю. От The Beatles эта тема отличается разве что наличием саксофонного соло в ее конце. Что касается текста, то ребята обращаются к кому-то, советуя не мечтать о том, чтобы стать большой шишкой, потому что он свинья. Интересно, кому это они.
10) «Mañana». Блин, как же ребят штормило-то! Это уже смахивает на глэм-рок с влиянием латино. Мелодично играет бас и гитара, тихо постукивают барабанные палочки. Далее следует короткое гитарное соло, после чего идет наконец-то вокальная часть. Автор текста Крис Каррер поет о… Честно говоря, фиг его знает, о чем он поет, поскольку вокал записан как-то приглушенно и разобрать что-нибудь внятное очень сложно, да и стоит ли? На припеве появляются маракасы и меллотрон, но все равно песня навевает скорее скуку. Заканчивается композиция задорным инструменталом с гитарным соло.
11) «Ladies Mimikry». И еще один намек на глэм (но уже с хард-роковым привкусом), и тоже скорее скучный, чем наоборот, и тоже написанный и спетый Крисом. Начало, впрочем, интересное – риффинг напоминает ступающее чудовище. Появляется вокал, и мы слушаем обращение лирического героя, видимо, к своей бывшей девушке – с советом как-то поменять жизнь. Между вокальными частями присутствуют небольшие музыкальные интерлюдии с риффующей гитарой, а позднее появляется и саксофон. Можно также услышать гитарные переборы, а затем и скрипку. Завершаются вокальные экзерсисы скандированием «Мимикрия дам», после чего звучит неплохое соло на саксофоне, сопровождаемое гитарно-басовым тандемом и постепенно затихающее, завершая тем самым данное творение не на самой плохой ноте. Кстати, это трансовое окончание, похожее на пародию на Roxy Music, возможно, и привело к названию всего альбома в целом.
Что же, работа получилась, пожалуй, более структурированной, чем пара предыдущих, и в то же время вполне мелодичной. К сожалению, несколько тем оказались какими-то скучноватыми, однако, по мнению большинства, именно эта работа стала последним более или менее достойным вкладом ребят в мировую музыкальную копилку. Дальше дела у группы пошли еще хуже, т.е. музыка, как утверждают, становилась все более стандартной, и дальнейшие альбомы считаются совсем уж неинтересными.

Featus  11 окт 2008

Краутрок – музыка для неподготовленного слушателя довольно странная. Однако были и такие его представители, которых считали странными даже со скидкой на данный жанр, поскольку они, например, не страдали болезнью минимализма, свойственной авангардному року Германии, и исследовали прогрессивные ландшафты с бóльшим тщанием.
Началось все в 1967 г., когда в Мюнхене образовалась коммуна из 13 человек, среди которых особенно был заметен экс-джазмен, гитарист и скрипач Крис Каррер. Члены коллектива провозглашали себя пацифистами и хотели на концертах сочетать свободную импровизацию с другими видами искусства. Странное название Amon Düül появилось в результате объединения двух имен – египетского бога солнца и якобы персонажа из какой-то турецкой книги (хотя клавишник Хаусманн в одном из интервью упомянул канадскую пластинку «Томми», что, впрочем, возможно, было шуткой) – и было выбрано с целью соригинальничать, не пользуясь при этом английским или немецким языком.
Осенью 1968 г., накануне выступления на фестивале «Essener Sonntag», в коммуне назрели перемены, связанные с различным видением дальнейшего пути развития. В результате на фестивале отыграли уже две группы. Первая из них, сохранившая оригинальное название, была возглавлена Райнером Бауэром и ориентировалась на психоделический рок с политизированными текстами. К концу года, в ходе двухдневных джемов в студии, они записали материал на целых три альбома, которые были выпущены в течение трех последующих лет, после чего коллектив распался. Вторая же команда, Amon Düül II, стала детищем Каррера, пожелавшего играть более экспериментальную музыку. Его поддержали гитарист Йон Вайнцирль, клавишник Фальк Рогнер, ударник Петер Леопольд и перкуссионистка Ренате Кнаупе, хотя, признаться, играть эти ребята тогда только учились.
Уже дебютник «Phallus Dei» заставил говорить о рождении новой звезды психоделического рока, умело соединяющей в своем творчестве мрачность готики и замысловатость прогрессива. Еще интереснее получился второй альбом, «Yeti», уже двойной, поскольку любовь музыкантов к импровизациям в рамки одинарника уже просто не влезала.
Третья работа, известная за пределами Германии в основном под английским названием «Dance of the Lemmings», вышла в 1971 г. и вновь заняла два диска. Музыка еще усложнилась, но тут мы имеем дело скорее с заранее просчитанными конструкциями, нежели с безудержными импровизациями. Кстати, многие считают именно этот альбом вершиной творчества легендарных немцев. В составе в очередной раз произошли некоторые изменения, но наиболее интересным можно считать привлечение к записи Ала Громера (ситар) из Popol Vuh и американского джазового клавишника Джими Джексона (сыграл на органе, сделанном вручную лет за двадцать до записи).
Перед прослушиванием советую взглянуть на интересную обложку, где изображено нечто вроде гриба атомного взрыва, а также лошади, турбина самолета и головы известных людей. Кроме того, на внутреннем развороте поместили рубку космического корабля, а сзади – друидский лес. Рассмотрев эти рисунки, слушатель вполне может считать, что настроен на нужный лад.
1) «Syntelman’s March of the Roaring Seventies». Первая из трех сюит альбома (автор – Каррер) состоит из 4 частей, но при этом несколько страдает от отсутствия целостности. Несмотря на то, что сюиты продолжают концепцию заглавного опуса предыдущего альбома, инструменты скорее служат атмосферности, чем созданию чувства обреченности. Получилась, согласно http://www.scaruffi.com/vol3/amonduul.html, «дикая смесь из балетов Стравинского, повествовательных песен Боба Дилана и темповых изменений в духе Фрэнка Заппы».
a) In the Glassgarden. Постепенно усиливаются синтезаторные звуки – этакая смесь мерного боя часов и стрекота сверчков. Все затихает, и мы слышим нарастающие ударные, периодически выдающие маршевые проходы, и бас, а затем и две акустические гитары. На заднем плане протяжно гудят клавишные. В музыкальную палитру также вплетается исполненный на органе тихий хор («ааааа!»), а чуть позже и скрипка. Именно они остаются, когда все остальное смолкает.
b) Pull Down Your Mask. После маленькой паузы вновь играют акустические гитары и бас. Слышны и завывания электрогитары. Крис начинает петь: «После долгого вступления вы можете прослушать историю, которая произошла в бурные семидесятые в июле». Он рисует перед нами картину людей, у которых от перегрева, видимо, разыгралась фантазия. Орган продолжает имитировать бессловесный, но не немой хор, слыша который представляешь людей, стонущих от жары. В музыкальной интерлюдии между вокальными частями, начинающейся с короткого фрагмента (затем он повторяется еще раз) с ударными, прыгающими из одного динамика в другой, звучит скрипка под постанывания хора. Крис продолжает петь о появлении некоего цирка, в котором можно было увидеть восстающего из пепла Феникса, девятиголовую Гидру и большую птицу, которая ее схватила. Лирика Рогнера (на альбоме ее совсем мало) содержит различные ошибки (грамматические, орфоэпические) и часто кажется настолько бессмысленной, что вокал воспринимаешь просто как еще один инструмент в разнообразной музыкальной палитре. Дополнительный шарм звучанию придает и легкий немецкий акцент. В определенный момент музыка становится спокойнее за счет акустики в сочетании с клавишными (иногда, впрочем, они выдают что-то вроде сдержанного крика), а в вокале появляются нотки фальцета. Однако ударные стучат все интенсивнее, а на правом стереоканале радует своей игрой электрогитара. Вновь пауза, а затем мы слышим очень тихую акустическую гитару – сначала одну, потом две. Присоединяются бас и фортепьяно, а Крис поет слова, давшие название этой части: «Опусти свою маску, волк в овечьей шкуре». Этот зверь, как оказывается, «съел гнома с железной ногой», и его теперь ищет «союз стеклянного глаза»; и хотя кровожадный виновник платит полиции доллар в день, он все равно боится. Пожалуй, это один из самых интересных фрагментов, с органичным сочетанием вокала и инструментов (особенно акустической гитары, временами звучащей в испанском духе). С окончанием вокальной части вступает хор, вызывающий в воображении образ ангелов, но он вскоре затихает.
c) Prayer to the Silence. После очередной паузы слышны тихие африканские перкуссии, к которым присоединяются акустическая гитара и бас. Мелодия звучит около минуты, заканчиваясь на последней протяжной ноте.
d) Telephonecomplex. Мелодично вступает бас, следом появляется акустическая гитара, а также ударные и тихий орган, звучание которого постепенно усиливается. Прерывает мелодию удар по тарелкам. Затем отрывистые аккорды, сопровождаемые акустической гитарой и басом, несут нас дальше. После их повторения, теперь в сочетании с приглушенным фортепьяно и звуками, напоминающими зажигание спичек, бас начинает очередную мелодию, которую подхватывают акустика и ударные. Саунд становится прямо-таки танцевальным, а Крис повествует о некоем хозяине, который «с дьявольской ухмылкой» вытряхивает из трех мешков змей, крыс и толстых котов. Изменение мелодии сопровождается протяжными стонущими вокализами. Вновь резкие аккорды, вновь та же мелодия баса, но вокальная часть, с по-прежнему атмосферной акустикой, уже другая: «Теперь у тебя есть боеприпасы, амбиции тоже есть. Итак, тебе говорят направление. Сохрани вовремя лицо и спрячь ключ к разгадке». Есть тут и аллюзия на шекспировского «Макбета»: герой встречает ведьм, покупающих билеты, и они предлагают ему шутовской колпак, но вспомнить заклинание не могут. Музыку меняют забавные трели клавишных и шум моря (во второй раз даже слышны крики чаек), а Крис заканчивает свою нонсенс-песню: ведьмы заметили сигнал от своего хозяина и умчались на свою планету. По-прежнему гитары создают атмосферу, а ближе к концу вокальной части, становящейся все более странной, основной голос дополняется еще одним, тихо повторяющим что-то свое. Наступает очередная пауза, вновь бренчит гитара, к ней присоединяется тихо квакающая электрическая «сестра». Вступают ударные, и под эффектный бас и резвое фортепьяно электрогитара выдает соло – точнее два, поскольку в середине этого фрагмента гитары нет, но зато присоединяются африканские перкуссии. Инструменты играют вдохновенно и задорно, вроде бы не думая заканчивать, но внезапно гитара, звучащая уже так, будто ее накрыли одеялом, заполняет все вокруг, и под последний проход ударных все смолкает.
2) «Restless Skylight-Transistor-Child». Вторая сюита (автор – Вайнцирль) продолжительнее и состоит уже из 7 частей. Ее назвать цельной еще труднее – это скорее простое соединение разнородных, но зато весьма разнообразных фрагментов. Кстати, названия частей (впрочем, как и почти всех композиций альбома) полны некоего дадаистского нонсенса, не имея никакого отношения к музыке. Что касается текстов, то, по словам Йона, они показывают взгляд на человечество глазами внеземных существ.
a) Landing in a Ditch. Начинается сюита крещендо с повторяющегося гитарного риффинга (в духе Хендрикса), к которому присоединяются бас и ударные. Другая гитара периодически издает низкое гудение, а потом еще время от времени слышатся синтезированные звуки вроде тех, что исходят из горла человека, которого вот-вот вырвет. И хотя сравнение не очень приятное, на самом деле звуки эти довольно органично вплетаются в общую картину. Ровно через минуту после начала музыка внезапно прерывается, и мы слышим стук чьих-то ног и шорохи, словно этот человек что-то отодвигает и нажимает на какие-то кнопки, после чего раздается индустриальный вой, заканчивающийся хлопком, будто что-то закрыли.
b) Dehypnotized Toothpaste. После короткого вступления ударных начинает играть электрогитара в сопровождении эффектного баса. При изменении мелодии на заднем плане появляются тягучие звуки меллотрона. Заканчивается эта часть ударом по тарелкам под эхо тревожного органного аккорда.
c) A Short Stop at the Transylvanian Brain-Surgery. Еще до того, как затихает звон тарелок, электрогитара играет мелодию с привкусом индийской музыки. Впечатление усиливается, когда появляется ситар. Странно, что в названии упомянута Трансильвания, но, как я уже сказал, никакого отношения к музыке эти лингвистические изыски не имеют. На заднем плане тем временем вступает бас и цокают ударные. Какие-то звуки издает и меллотрон. В начале 4-й минуты наконец появляется вокал – теперь это Лотар Мейд, поющий о «плывущем под парусом хозяине всех сестер», который исчезает в дождь с «карманом, полным смеха». Также он задает вопросы типа «Видите ли вы, как люди плачут?» и «Видите ли вы, что происходит?». Постепенно общее звучание становится более плотным, периодически слышны тарелки, а в небольшом перерыве между вокальными частями появляется хор. Еще до того, как Лотар замолкает, музыка становится аморфной, напоминая сломавшуюся карусель, – тревожно звучат клавишные, стучат ударные, вокализирует загнанный в орган хор, причем каждый из этих элементов общей картины то выходит на передний план, то отодвигается на задний. В конце неприятный вой меллотрона заполняет все вокруг, а потом все постепенно затихает.
d) Race from Here to Your Ears. Эта часть в свою очередь делится еще на три.
I. Little Tornados. Вступает риффующая в духе фанка электрогитара, записанная так искаженно, что напоминает ползающую змею. Вскоре к ней присоединяются ударные и бас, с очень тихими клавишными на заднем плане. Вокал на этот раз представляет собой выкрики и различные голосовые извращения, которые тоже имеют сходство с вышеупомянутым пресмыкающимся, поскольку то приползают в динамик, то отползают от него. При этом слова на левом стереоканале отражаются эхом на правом – то полностью, то частично. Разобрать хоть что-нибудь невозможно, а в Интернете текста нигде нет. Тем временем журчание струнных, имитируемое меллотроном, все усиливается. Именно оно остается в конце данного фрагмента (в сопровождении тихого хора), завершающегося диминуэндо.
II. Overheated Tiara. Ударные делают проход, а после звуков, словно издаваемых засорившейся раковиной, они неспешно отбивают ритм в сопровождении дисторшированного риффинга и переливчатых клавишных, напоминающих арфу. Через какое-то время на левом стереоканале появляется солирующая скрипка, будто решившая посоревноваться с гитарой в способности риффовать. Когда все инструменты смолкают, несколько секунд звучит синтезаторный рев, тоже, судя по всему, принадлежащий к отряду чешуйчатых, но он быстро уползает.
III. The Flyweighted Five. Снова звучит хард-роковая гитара, к которой почти сразу же присоединяются тихо воющие клавишные, ритмичные ударные и спокойно бумкающий бас. После того, как все смолкает, фортепьяно на пару с электрогитарой выдает короткую мелодию «вот идет к нам великан» (образ возникает именно такой), заканчивающуюся несколькими фортепьянными аккордами.
e) Riding on a Cloud. После небольшой паузы звучит гитара на фоне ярких аккордов баса и тихого меллотрона. Затем звучание последнего становится более выраженным, а гитара начинает грустную мелодию. Присоединяется печальный бас, тихо стучат барабаны, периодически звенят тарелки (но ненавязчиво, чтобы не разрушить общее впечатление), а Лотар Мейд начинает петь прямо-таки в духе американских баллад, причем голос записан в основном на левом стереоканале. Этот текст откопать удалось: тут вам и приближающийся Аввакум, и стучащийся в дверь Синтельман (вспомнили почему-то о персонаже из названия первой темы). Присоединяются еще две акустические гитары, а в правом динамике появляется еще один голос – более писклявый и поэтому не особо приятный на слух. Это наша старая знакомая Ренате (единственный раз на данном альбоме), но в буклете она почему-то фигурирует под именем Генриетты Крётеншванц. Печальная песня о «рае» внезапно обрывается, а заканчивается данная часть сюиты так же, как и предыдущая (помните «великана»?).
f) Paralized Paradise. Тихо играет гитара, а когда звук становится громче, осторожно вступают ударные. Неплохо вплетен в общее звучание и бас. Вновь звукорежиссеры предоставили нам музыку, решившую притворяться змеей. Как видим, это весьма частая фишка, которая напоминает о моей юности, когда музыку приходилось слушать на не самом хорошем магнитофоне, и вот именно так все воспроизводилось, если требовалось почистить головку. Тем временем Йон что-то негромко вещает, причем голос тоже то приближается, то отдаляется. Если учесть, что запись кажется все хуже, то представляю, сколько народу, слушая этот альбом на кассете, думало, что у них что-то не в порядке с аппаратурой.
g) H.G. Well’s Take Off. Буквально за секунду до окончания предыдущей части вновь звучит риффинг а-ля Хендрикс. Решив, видимо, что собственных вокальных данных им мало, ребята пригласили еще и некоего Рольфа Цахера. Сначала мы слышим только сдавленный смех, а потом он говорит что-то на немецком языке. Параллельно слышится хихиканье, а потом хрипы, что очень напоминает ворону, у которой в горле что-то застряло. В музыку прокрадывается и акустическая гитара, но она быстро стихает. Заканчивается композиция диминуэндо тандемом двух электрогитар.
Вторая пластинка этого двойного альбома (сейчас он без труда влезает на один CD) является полностью инструментальной и, кроме того, импровизационной, в отличие от первой части. Также у нее есть собственное название – «Chamsin Soundtrack», поскольку композиции записали для фильма «Хамсин» (так по-арабски называют сухой знойный ветер из пустыни) режиссера Файта Релина (Veit Relin) – психоделической мелодрамы из жизни хиппи по мотивам романа Фридриха Шиллера «Мессинская невеста». Ко времени выпуска альбома картина еще не вышла, но позднее получила награду немецких кинокритиков именно за саундтрэк.
3) «The Marilyn Monroe-Memorial-Church». Третья монументальная вещь (автор – Рогнер) более всего похожа на импровизации предыдущего альбома. Это джем авангардного толка в духе раннего Pink Floyd. Нойзовые вещи такой длины часто создаются, чтобы поприкалываться – либо просто так («давай ты будешь делать это, а я – вот это, причем не думая, что за фигню мы вообще играем»), либо над слушателем («пусть все офигеют и скажут: “Ну и бред!”»). В данном же случае мы имеем более редкую третью причину создания таких опусов – желание исследовать новые уровни креативности. Аморфность и бессвязность композиции заметны с самого начала: гудит орган, стучат ударные, иногда какие-то ноты выдает фортепьяно или гитара. В начале 2-й минуты ударные вроде бы нащупывают ритм, но вскоре мелодия вновь распадается как карточный домик. Бесформенное создание фантазии немцев особенно радует тревожным органом, превалирующим над всем. Время от времени слышно нечто вроде отрыжки какого-нибудь монстра, что на фоне постукиваний, похрюкиваний и других трудно идентифицируемых звуков рисует довольно интересную картину. Если это, как заверяет название, происходит в церкви, то, видимо, аккурат перед тем, как из могил начнут вылезать зомби. Ударник, чтобы его не забывали, периодически дает о себе знать. Ближе к концу 8-й минуты звуковой коллаж становится тише, но ненадолго. Примерно на 10-й минуте ударные вновь начинают вести ритм (в духе марша), но затихают очень быстро, а потом выдают небольшой проход. Тем временем в музыке явственно слышны гитарные изыски, а затем и фортепьяно. В определенный момент все внимание сосредотачивается на нем, хотя играет оно очень тихо и временами заглушается ударами по тарелкам или взвывающими клавишными. На 13-й минуте ударник предоставляет очередное соло, которое длится меньше минуты, но затем вскоре возобновляется. И вот уже ударные начинают молотить (иногда весьма неистово), то усиливаясь, то затихая, то вообще останавливаясь или исчезая, в сопровождении аморфного фортепьяно и клавишных. К середине 18-й минуты все звуки постепенно смолкают, но через некоторое время клавишные и фортепьяно вновь возвращаются, только тут-то композиция и завершается окончательно.
Далее следуют три более короткие вещи, которые словно должны помочь слушателю отдохнуть от стольких наворотов остальных треков.
4) «Chewinggum Telegram». Стучат ударные (крещендо), риффует гитара, мелодию подхватывает бас. Полминуты спустя присоединяется вторая электрогитара, выдающая свои пассажи. На заднем плане совсем тихо звучат клавишные. Середина композиции представляет небольшое барабанное соло, сменяющееся аморфными гитарными звуками. Затем возобновляется начальная мелодия, а заканчивается эта вещь несколькими ударами по тарелкам.
5) «Stumbling Over Melted Moonlight». Бурчит гитара, ее поддерживает вторая, стучат ударные. Постепенно общее звучание становится громче и интенсивнее, здорово напоминая поступь какого-нибудь Годзиллы, а затем под сдвоенную гитарную игру в духе Хендрикса ударные ведут ритм основной мелодии. В середине музыкальная палитра сдабривается еще и органом, который постепенно оттесняет остальные инструменты, за исключением ударных, которые меняют рисунок исполнения и звучат так, словно их пропустили через какой-то фильтр. Чуть менее чем за минуту до окончания музыка уходит в диминуэндо, а спустя несколько секунд возвращается в крещендо, но всего на несколько секунд.
6) «Toxicological Whispering». А это уже настоящий блюз-рок. Крещендо знакомит нас с соответствующим стилю звучанием гитары, а также басом и ударными. Завывания второй гитары словно уводят от стандартного звучания и придают этой 8-минутной композиции некую психоделическую тревожность. Получился восхитительный тандем, на должном уровне заканчивающий это творение. После завершения диминуэндо еще долго не можешь понять, что альбом закончился.
Подведем итоги. Очень неплохой альбом, более ровный, чем предыдущие, в меру параноидальный и темный. В любом случае, прослушать его стоит любому ценителю различных течений прогрессивного рока, электроники, индастриала и т.д. Много интересного смогут найти и поклонники Хендрикса. В общем, это одно из тех произведений, которое можно порекомендовать очень многим, да только по вкусу придется оно, наверное, лишь жалкой горстке. В любом случае, не расстраивайтесь, если после первого раза вы не сможете вспомнить совершенно ничего. Заверяю, что, побывав в этом странном путешествии еще несколько раз, вы начнете воспринимать эту музыку гораздо лучше. Только не задумывайтесь, причем здесь «Танец леммингов». Не причем, родные мои, не причем!

Featus   8 окт 2008

Второй альбом от этих «Камней», который я прослушал. Некоторые утверждают, что это очень сильный альбом. Что ж, он достаточно ровный, но страдает малым разнообразием. Где-то половина песен заслуживает хорошей, хотя и не отличной оценки: «When the Whip Comes Down», достаточно быстрый хард с запоминающимся гитарным соло; «Just My Imagination (Running Away with Me)», кавер на The Temptations, размеренный ритм-энд-блюз (R&B) с интересным риффингом, ближе к концу становящийся более энергичным – запилы гитары, бýхающие ударные, вокализы; «Some Girls», медленный и прикольный R&B с текстом, за который участников группы обзывали сексистами и расистами («Черные девушки хотят, чтобы их трахали всю ночь»), и псевдолирическими нотками в припеве; «Far Away Eyes», прикольное кантри, где слова скорее не поются, а проговариваются проповедническим речитативом, да еще и акцент явно свидетельствует о том, что это стеб; «Beast of Burden», неплохой среднетемповый R&B. Чуть менее удачны открывающая «Miss You» с влиянием диско и соло на саксофоне, быстрый рок-н-ролл «Respectable» в духе Чака Берри, спетый Ричардсом R&B «Before They Make Me Run» и закрывающая «Shattered», проникнутая духом панка (кстати, этот самый дух присутствует и в некоторых других песнях, что явно показывает желание Rolling Stones быть на гребне музыкальной волны). Совсем неинтересный, на мой взгляд, получился панканутый рок-н-ролл «Lies», без которого альбом выглядел бы лучше. Что же, этот диск, как утверждают, стал самым раскупаемым у «Роллингов» (если не считать сборников), и, вероятно, вполне заслуженно, однако мне все же, пожалуй, надо когда-нибудь познакомиться с более ранними их работами.

Featus   8 окт 2008

В связи с наличием в базе «Роллингов», решил откопать пару моих стареньких рецензий на них, написанных еще в апреле 2005 г.

Давно я хотел познакомиться с извечными конкурентами The Beatles в завоевании сердец молодого поколения 60-х и вот сподобился приобрести парочку альбомов. Ну что ж, я таки «Битлов» люблю больше. Что же мы имеем здесь? Различные ритм-энд-блюзы («Break the Spell» и «Can’t Be Seen», спетые часто исполняющим роль второго вокалиста Китом Ричардсом) и рок-н-роллы («Sad Sad Sad», хит «Mixed Emotions», «Hold On to Your Hat»), большинство из которых нельзя назвать чем-то примечательным. Наиболее интересными можно назвать: «Terrifying», с интересным гитарным риффингом и разными перкуссионными эффектами, а ближе к концу появляется даже редкий саксофон; «Almost Hear You Sigh», медленная соул-баллада с интересной мелодикой; «Rock and a Hard Place», неплохой хард-рок (а что бы еще было с таким названием?) – с заметным влиянием диско, впрочем; и, особенно (!), не совсем типичная для группы «Continental Drift» – нечто экспериментальное (арт с эмбиентом) с африканским духом, женским бэк-вокалом и неплохим текстом («Любовь приходит со скоростью света», – поет Джаггер, при этом темп у песни не такой уж и быстрый, разве что в середине убыстряется, когда музыка становится несколько сумбурной). Еще можно отметить «Hearts for Sale», довольно медленный хард-блюз с неплохой гитарной игрой, и «Blinded by Love», медленное и красивое (хотя можно и лучше) кантри под фортепьяно и мандолину. Заканчивается альбом гитарным блюзом «Slipping Away», в котором Ричардс делит вокальные партии с Джаггером. Многие темы несколько затянуты – такое впечатление, что ребята просто хотели занять побольше места на пластинке. Мне, конечно, жаль, что я не слышал их лучших альбомов, но этот явно не один из них. Правда, говорят, что другие работы «Роллингов», выпущенные в 80-х, похуже, а тут они, выпустив сольные альбомы, понабрались, видимо, ума и стали вновь набирать обороты, а в 90-х обрели поистине новое дыхание.

Featus   8 окт 2008

В 1969 г. популярная английская группа The Who создала первую в истории музыки рок-оперу «Tommy» (во всяком случае, впервые музыкальное произведение было названо данным словосочетанием). Эта вещь поразила в свое время великолепными аранжировками, представляющими синтез хард- и арт-рока, и первым в рок-музыке продолжительным произведением, рассказывающим определенную историю. Прошло некоторое время, и группа представила на суд публики еще одну вещь такого рода, причем на похожую тему – жизнь молодого человека в современном мире. Очередной двойной альбом смог повторить успех «Томми», причем арт-рока здесь стало еще больше за счет увеличения доли полифонии и классических аранжировок.
Как известно, The Who представляли собой квартет, причем каждый из четырех участников группы был незаурядной личностью. Еще во время работы над «Томми» Пит Тауншенд хотел включить в характер главного героя какие-то черты, присущие ему и его товарищам по группе, но вышло по-другому. Тем не менее, идею эту Пит не оставил и вознамерился сочинить миниоперу под названием «Rock Is Dead - Long Live Rock». Однако в конце концов опера разрослась так, что «мини» ее назвать было уже нельзя. Пит утверждал, что написал около 50 песен, из которых выбрали самые лучшие, а иначе пришлось бы выпускать альбом на четырех пластинках. В рок-опере постепенно вырисовался сюжет, причем события стали крутиться вокруг персонажа по имени Джимми (полное имя – Джеймс Майкл Купер). Перед нами предстает паренек из 1965 г., который очень любит группу The Who и является представителем движения модов – так называли молодых представителей рабочего класса, слушавших соул, принимавших амфетамины и ездивших на скутерах. Странное название «Quadrophenia» – это гибрид двух слов: «quadrophonia» («квадрофония», т.е. 4-канальное звучание, – и именно такой неправильный перевод названия часто встречается в русскоязычной литературе) и «schizophrenia» («шизофрения», под которой в английском языке часто неправильно подразумевают так называемое «раздвоение личности»). В Джимми уживаются как бы четыре разных человека (этакое «расчетверение» личности), а воплощением их являются, соответственно, участники группы The Who. Альбом, выпущенный 26 октября 1973 г., рассказывает о двух днях из его жизни, и понять последовательность описываемых событий крайне затруднительно, но, к счастью, в этом мог помочь монолог главного героя, включенный в прилагавшийся к дискам буклет.
Вышедший в 1979 г. фильм хотя и проливает больше света на сюжет рок-оперы, однако композиции группы в нем звучат не полностью, да и скучен он просто неимоверно (в отличие от экранизации «Томми»).
1) «I Am the Sea». Что-то вроде увертюры, хотя и необычной. Сначала мы слышим звук морских волн, к которому присоединяются переливающиеся клавишные и далекое гитарное постанывание. Затем кричат чайки, гремит гром, начинается дождь, а вдалеке раздается какой-то призывный звук. Наконец появляется и вокал – поются по очереди строчки припевов трех разных музыкальных тем, которые мы еще услышим в этой опере и которые подхватываются эхом. Почему три, а не четыре? Просто первая тема цитируется в самом начале – но не вокалом, а музыкой. Итак, герой сидит на скале посреди бушующего моря и вспоминает события последних дней, из-за которых он в конце концов и оказался здесь.
2) «The Real Me». Без паузы начинается мощная хард-роковая вещь, строку из которой мы слышали последней. Кстати, она была выпущена и синглом, причем почему-то лишь третьим с данного альбома (12 января 1974 г.). Сразу обращает на себя внимание слаженная работа ритм-секции, особенно гитары и баса (мелодичного донельзя), эффектно дополняющих друг друга. Вскоре появляется и вокал. Главный герой рассказывает о том, как он, явно не уверенный в том, что с его психическим состоянием все нормально, идет то к доктору, то к своей матери, то к проповеднику и всем задает один и тот же вопрос: «Видишь ли ты настоящего меня?» Однако психиатр не хочет говорить, что думает, мать лишь пожимает плечами, утверждая, что в их семье это далеко не первый случай, а викарий пытается показать парню единственный, по его мнению, истинный путь. Здесь же упоминается девушка Джимми, которая с некоторых пор не хочет его видеть, а также соседи, которые вдруг кажутся ему абсолютно чужими людьми. К обычным рок-инструментам временами добавляются духовые. Весьма запоминается часть, в которой бас солирует без сопровождения гитары. Заканчивается композиция тем, что герой в последний раз задает столь мучающий его вопрос, отдающийся эхом уже без музыкального сопровождения, а затем барабанный проход переносит нас…
3) «Quadrophenia». …в инструментальный трэк. Бренчит акустическая гитара, играет фортепьяно, к ним присоединяется гитара, а затем и ударные с басом. Есть в этой теме и клавишные, напоминающие творчество Рика Уэйкмана. Наслаждайтесь этой 6-минутной вещью, в которой присутствует элементы четырех основных тем – по числу личностей, которые умудряются уживаться в одном Джимми. Собственно, в самом начале альбома мы с ними уже познакомились. Сперва это «Bell Boy», потом «Is It Me?», «Helpless Dancer» и наконец «Love Reign O’er Me». Эти четыре лейтмотива будут встречаться нам то тут, то там на протяжении всей рок-оперы, иногда в самых неожиданных местах, благодаря чему все произведение приобретает необходимую целостность. В конце композиции слышится шум моря, который сменяют звуки городского транспорта, а потом дождя.
4) «Cut My Hair». Сначала музыка достаточно спокойна, в духе легкого ритм-энд-блюза, но на припеве, поющемся на два голоса (к Питу присоединяется Джон Энтвистл), она станет энергичнее. Кстати, здесь цитируется песня «Zoot Suit» в исполнении The High Numbers (так The Who назывались в течение некоторого времени в 1964 г.). Главный герой размышляет о своей жизни и думает, что его проблемы может решить принадлежность к модам. Он пытается рационально объяснить свое поведение и стиль жизни, но все равно чувствует какой-то дискомфорт. В принципе, Джимми – это собирательный образ для любого паренька, который хочет найти свое место, но пока не знает, как это сделать. Что лучше – слиться с толпой или постараться от нее отличаться? Наверно, все-таки последнее, ведь молодость и нонконформизм – понятия очень близкие. Однако мы понимаем, что и движение модов не очень-то его удовлетворяет. В любом случае, другой альтернативы, чем стать, так сказать, идеальным модом, он пока не видит. Мы также узнаем, что мать Джимми обнаружила у сына коробку таблеток, и теперь его точно выгонят из дома. Он возвращается домой на поезде и видит, как отец, не желая с ним разговаривать, уходит на работу в телекомпании, а парня тошнит от яичницы, которую надо съедать утром. По включенному телевизору тем временем передают новости об очередной потасовке между модами и рокерами, в которой он принял участие на прошлой неделе, а затем свистит чайник.
5) «The Punk and the Godfather» (в американской версии – «The Punk Meets the Godfather»). Вновь энергичный рок с акустической гитарой. Герой идет на рок-концерт (естественно, The Who), а потом решает пробраться за кулисы, чтобы поближе познакомиться с этими звездами. Таким образом, получаем в песне диалог (часто поющийся дуэтом) между «панком» Джимми и «крестным отцом» – одним (или всеми сразу) из участников группы. Первый говорит, что все, что он делает, видит, говорит, – это то, чему его научили кумиры. Второй же заявляет, что это только кажется, что он летает высоко, а на самом деле он лежит в канаве, да еще и заикается. Джимми осознает, что музыканты на героев совсем не тянут, а рок-н-ролл не является силой, которая может помочь изменить жизнь. Прикольны моменты, когда гитара словно говорит вместе с героем («my my my» – намек на песню The Who «My Generation»). Кстати, лирика может создать ошибочное представление о том, что Тауншенд уже в 1973 г. был знаком с панк-движением в музыке, а сама песня при этом будет трактоваться как диалог между «панком» Питом и «крестным отцом», которым может быть, например, исполнительное лицо звукозаписывающей компании; или же, как вариант, не исключающий первую интерпретацию, «крестным отцом» может быть сам Пит, а «панками» – более молодые музыканты, разрабатывающие новые жанры в искусстве. Все это, скорее всего, лишь домыслы, ведь в то время слово «панк» широко использовалось отнюдь не в музыкальном значении, обозначая просто «шпана», «подонок» и т.д. Кстати, в середине и конце темы слышны звуки толпы на рок-концерте.
6) «I’m One». Данная композиция выходила также на второй стороне сингла «The Real Me». Под акустическую гитару, сопровождаемую электрогитарой на заднем плане, герой поет о своем одиночестве. Однако фраза «Я один» добавлением артикля изящно превращается в «Я единственный», т.е. «избранный». Таким образом, Джимми верит в то, что может что-то изменить. Время от времени ритм-секция придает музыке необходимую рок-н-ролльную энергичность, а в тексте рисуется портрет типичного рок-музыканта той эпохи – потертые синие джинсы, гитара «Гибсон» без футляра… В этой песне Таунсенд вспомнил о своем отрочестве, когда у него была только гитара, однако ни в какую группу его не брали (как и в футбольную команду), да и девушки не обращали на него никакого внимания.
7) «The Dirty Jobs». На этот раз ритм-секция сопровождается клавишными. Нужно отметить также игру струнных и баса. На фортепьяно (как и еще в нескольких композициях) сыграл Крис Стейнтон, бывший участник группы Джо Кокера. Разочаровавшись в рок-н-ролле, Джимми решает поступить на работу. Он рассказывает, что ему приходится выполнять, – например, присматривать за свиньями или вести шахтеров на автобусе. Его постоянно бьют, и он чувствует, что скоро ему это надоест. Собственно говоря, хватает его всего на пару дней. Во второй половине композиции можно услышать шум, криками и стуками напоминающий митинг, а затем какой-то грохот. Диминуэндо композиции переходит в музыку духового оркестра, которую можно услышать в цирке, что подтверждает рычанье львов.
8) «Helpless Dancer». Вот и первая тема из основных четырех – тема вокалиста Роджера Долтри, «крутого парня» (tough guy), как его назвали в буклете. Эту мелодию в исполнении клавишных мы уже слышали в самом начале оперы. Играет фортепьяно, звучат духовые, появляется бренчащая акустическая гитара. Вокал вступает под резкие фортепьянные аккорды, причем раздается то в одном динамике, то в другом. Затем снова присоединяется гитара. Эта тема показывает слушателям, откуда же в Джимми взялась агрессия. У парня, в отличие от многих, есть совесть, и ему не нравится, что происходит в мире: люди умирают от холода или в домах для престарелых, тебя избивают негры, уволенные с работы, повсюду компьютеры – в общем, сплошное безумие. Ближе к концу, после слов «Ты прекращаешь танцевать» (т.е. «сдаешься», ведь танцы были неотъемлемой частью жизни модов), мы слышим шум улицы, начало песни The Who «The Kids Are Alright» с их первого альбома 1965 г., раздающееся, возможно, из телевизоров на витрине магазина, и звуки, как будто кто-то стучит ложкой, когда ест (например, там, где бедным раздают суп). Однако и это не последнее – поются слова «Я ли это? На мгновение», но эта тема еще впереди.
9) «Is It in My Head». И снова акустическая гитара в сопровождении замечательного баса, космических клавишных и ударных, то играющих тихо, то резко выступающих вперед. Помимо совести, в герое есть еще неуверенность в себе. Он наблюдает за другими людьми, у которых как будто бы нет никаких проблем, и думает, а не придумал ли он все то, что его беспокоит. Возможно, он просто слишком пессимистично смотрит на жизнь. Оцените, кстати, гитарную игру, особенно на припеве.
10) «I’ve Had Enough». Энергичный рок-н-ролл ведет нас дальше по истории Джимми. Он на сто процентов уверен в том, что ему лишь нужно стать идеальным модом, но еще одно событие все меняет. Он видит девушку, которая ему нравится, с его другом и в ярости разбивает свой скутер. Здесь два участника The Who поют по очереди. На второй минуте композиции звучит реприза «Love Reign O’er Me», сменяющаяся частью, давшей название всей композиции. Под звуки банджо и акустической гитары герой говорит о том, что с него хватит такой жизни, особенно попыток любить (trying to love). Последнее слово вырывается у него с криком, а потом мы слышим, как мимо проносится поезд.
11) «5:15». Мы слышим какие-то отрывистые стуки и объявление на вокзале, а затем фортепьяно и гитара начинают вторую пластинку, повторяя музыку «Cut My Hair». Потом фортепьяно становится энергичнее и сопровождается духовыми. Испытывая жалость к себе, Джимми решает отправиться в Брайтон (морской курорт к югу от Лондона), где когда-то хорошо проводил время с друзьями-модами – например, в разборках с рокерами. Он садится на поезд, принимает амфетаминов и теперь вспоминает о том замечательном времени. Его мысли бессвязны и наполнены такими чувствами, как гнев, замешательство, сексуальная неудовлетворенность и осознание собственной неприкаянности. Заикающаяся фраза «М-м-м-мое поколение» вновь заставляет вспомнить соответствующую песню The Who. В конце композиции ударные имитируют поезд, замедляющийся при подходе к станции. Песня – единственная, написанная сразу в студии, без каких-либо демо-версий, – стала очень популярной во время концертов группы и часто включала продолжительное соло на бас-гитаре. Кроме того, это был первый сингл с данного альбома, выпущенный в конце сентября 1973 г.
12) «Sea and Sand». Вновь шум волн и крики чаек. Вновь рок-н-ролл с акустической гитарой. Вновь размышления Джимми о своей жизни. Придя на пляж Брайтона, он обнаруживает, что больше модов вокруг нет. Что же, движение распадается, и остается только вспоминать то время, когда 300 тыс. модов (парней и девушек) из Лондона приехали на этот пляж и, обнаружив, что рокеры тоже решили провести здесь уик-энд, учинили неслабую потасовку. И хотя это было всего три недели назад, ему кажется, что уже прошло гораздо больше времени. Джимми также вспоминает (правда, с некоторым сарказмом) о своей девушке, которую не прочь был бы сейчас видеть рядом с собой. В конце композиции цитируется еще одна вещь The High Numbers «I’m the Face» – как в тексте песни, так и в продолжительном инструментале, затихающем вместе с криками чаек.
13) «Drowned». Рок-н-ролл продолжается, только теперь акустическую гитару заменило фортепьяно. В песне отразились некоторые размышления Тауншенда, инспирированные философией индийского духовного лидера Мехера Бабы: Божья любовь подобна океану, а мы все – капли воды, из которых он получается, и поэтому герой говорит о своем желании поплыть в океан, где он почувствует себя свободным. Тема запоминается инструментальной серединой, часть которой является репризой «5:15». Пит говорит, что когда они записывали эту вещь в Бэттерси, был такой сильный дождь, что студию просто залило; однако переписывать тему не стали, посчитав это совпадение удачным. В конце, по мере того как музыка затихает, мы снова слышим море и чаек, крики детей, а также звуки, издаваемые человеком, который идет по пляжу (возможно, даже ищет монеты в песке), да еще и напевает какую-то песню.
14) «Bell Boy». Ребята не собираются сбавлять рок-н-ролльные обороты, и перед нами теперь сдобренная клавишными тема барабанщика Кита Муна – «чертова безумца» (bloody lunatic). Джимми видит знакомого ему мужчину, который когда-то был одним из лидеров модов (их называли «Ace Face»), а теперь работает коридорным в гостинице. По иронии судьбы, два года назад он именно в этом отеле разбил окна, благодаря чему стал предметом восхищения многих модов. Зацените, кстати, прикольный акцент. Типчик, считающий, что имеет хорошую работу, смотрит на того, кто когда-то обожал его, с жалостью и презрением. В середине композиции можно услышать небольшую интерлюдию – репризу «Helpless Dancer», сыгранную на клавишных.
15) «Doctor Jimmy». Шумит море и ветер, вдалеке гремит гром, а затем начинается собственно музыка. Джимми чувствует отвращение, узнав, что тот, кем он восхищался, продался, однако разве можно сказать, что он сам получил от этого движения то, чего ожидал? Все вокруг его разочаровали, и он прямо-таки взрывается, испытывая желание кого-нибудь ограбить или изнасиловать. Эта сторона его натуры проявляется только тогда, когда он напивается джина. Эта часть дважды переходит в более лиричную тему гитариста Джона Энтуисла, «романтика» – «Is It Me?», когда Джимми слегка трезвеет и спрашивает самого себя: «Неужели это я?» Можно было бы добавить: «Или же это какая-то из четырех частей моей личности?» Нет, он уже не может выдерживать это расчетверение. В первый раз после этого мимолетного просветления мы снова возвращаемся к теме «доктора Джимми», но с более ощутимым присутствием духовой секции, а во второй раз нам представляют инструментал с отличными ударными и фортепьяно, напоминающим льющуюся воду. Музыка плавно переходит в…
16) «The Rock». …еще один инструментал, в котором вновь соединились четыре основные темы. Кстати, обе эти вещи были наиболее сложными в музыкальном отношении композициями, написанными Тауншендом в составе The Who. Вновь они идут одна за другой, однако в конце мы слышим эффектную комбинацию всех тем: основная тема, играемая гитарой и клавишными, – «Is It Me?»; последовательность аккордов – «Bell Boy»; синтезаторная мелодия – «Helpless Dancer»; контрмелодия – «Love Reign O’er Me». Композиция внезапно прерывается, раздается гром, и звуки дождя переносят нас в последнюю тему.
17) «Love, Reign O’er Me». Кто у нас остался? Правильно, басист Пит Тауншенд, «нищий» (beggar) и «лицемер» (hypocrite). В начале довольно долго играет фортепьяно (если не считать еще и прохода ударных), а затем наконец-то появляется вокал, сопровождаемый клавишными, тихой акустической гитарой и переливающимися звуками ударов по тарелкам. Итак, разочарованный всеми, Джимми напивается, крадет моторную лодку и уплывает на ней на какой-то маленький остров – голую скалу, торчащую посреди моря. Он сидит на ней в ожидании, что его смоет волнами, а лодка тем временем уплывает прочь. Однако, когда начинается дождь, Джимми отказывается от мыслей о самоубийстве. Согласно Мехеру Бабе, дождь – это Божье благословение, символизирующее очищение. Четыре личности становятся одной, герой понимает, что все проблемы нужно решать, заглядывая внутрь самого себя, и теперь он скорее всего вернется домой. «Любовь, правь мной», – просит Джимми, и в то же время это означает: «Любовь, лейся на меня дождем», ведь слова «reign» и «rain» звучат по-английски одинаково. Герой осознает, что радость и счастье невозможно понять, если не познаешь боли, а любовь, какой бы мимолетной она ни была, стоит того, чтобы ее искать, ведь без нее жизнь ничего не значит. Тауншенд говорил, что после всего случившегося Джимми, вероятно, будет продолжать жить, как раньше, однако он все-таки перешел на другой уровень. «Он по-прежнему слаб, но в этой слабости есть сила». Заканчивается композиция громогласным завершением всех инструментов в продолжительной коде. Эта вещь выходила также в качестве второго сингла к альбому 23 октября 1973 г. – правда, в отредактированной версии.
Участники группы были крайне недовольны тем, как альбом был смикширован, поскольку они очень хотели добиться квадрофонического звучания, насколько это вообще было возможно в то время, а получилось обычное стерео. Когда альбом ремикшировали в 1996 г., Пит и Роджер уже приняли деятельное участие и так были довольны результатами, что после окончания работы отправились в тур «Quadrophenia».
Несмотря на успех этого двойного альбома, сопоставимый с популярностью «Томми», я считаю, что данная работа все-таки чуток похуже. Так что если в первом случае мы имеем безусловный шедевр рок-музыки, то во втором – просто еще одну хорошую работу от английских парней.

Featus  30 июл 2008