Репортаж с концерта Lake Of Tears (21 мая 2011) : DARKSIDE.ru

А ну-ка, назовите самую лояльную к России группу. Что, думаете, это восьмидесятническое диско, некоторых представителей которого уносят с петербургских корпоративов вперёд ногами? Неа. Кен Хенсли и прочие хард-рок герои, словно потерявшие загранпаспорта и остальные удостоверения личности, и оттого оккупировавшие концертплощадки вроде козьмодемьянского дворца культуры? Не они! Не гадайте, ответ вот он, перед вами: Lake of Tears. И не смотрите, что группа не поселилась в России; не ставьте им в вину, что они никаких звёзд в Краснодаре не теряли. Просто Бреннаре и его дружная компания умеют сделать на сцене так, что ты, обычный зритель, топчущийся в клубном зале среди полутысячи таких же, после финальной ноты концерта захочешь подбежать к Даниэлю, крепко ухватиться за его ладонь и трясти, остервенело лопоча на кривом английском слова благодарности за вечер. А он, такой простой шведский парень, но почему-то похожий на твоего соседа по двору, ухмыльнётся, выдаст тираду на таком же косолапом русском и подымет вверх свою неизменную спутницу — пивную банку. Viva Russia, мол. А уж если припомнить названия предыдущих туров с сильно смешным, но сильно непечатным именем, да учесть, как лихо господин Б. суёт в свои же тексты всё те же непарламентские выражансы славянского происхождения, играя для соответствующей публики... В общем, без дальнейших пояснений всё должно стать понятно: концерты, рождающие такие эмоции, пропускать не след. Так что ничего не попишешь, кто вновь упустил свой шанс, выпавший в связи со свежайшим лонгплеем Lake of Tears и последовавшим далее недельным туром по просторам нашей необъятной, остался без возможности быть раскатанным эмоциональным зарядом в сотню килотонн тротилового эквивалента.

Видимо, чтобы впечатление от положительных эмоций было сильнее, торжественный выход на сцену шведских озёрных слезливцев предварял разогрев. О, какой это был разогрев! Есть в Санкт-Петербурге группа такая, звать её OldSchool — неизобретательное название, конечно, ну так и музыка от него ушла не так уж далеко. И есть у этой группы неприятная особенность: влезать везде, где только это возможно… Стоит ли развивать мысль дальше? Да, именно OldSchool выползли на сцену, ярко иллюстрируя сразу несколько пословиц и поговорок — от „незваный гость хуже…” до „не пришей к…”. Зачем, почему, что забыли эти нафталиновые дяди перед аудиторией, которую стоит наградить медалью за терпение — несмотря на поразительно однообразный, скучный материал, исполняемый так, что лучшей ответной реакцией на него был бы артобстрел гнилыми овощами музыкантов, вся полутысяча смиренно молчала, угрюмо уставившись на объект растущего раздражения — на все эти вопросы сложно найти вразумительный ответ. Меж тем, это хардовое позорище униматься не желало: вокалист визгливо пытался вести диалог с залом, отчего-то на английском языке, удобренном мощнейшим русским прононсом. Диалог не клеился. Он старался завести публику своим развязным поведением во время песен, вертя тазом так, что вставь ему между ягодиц кисть и придвинь к холсту — Пикассо бы удавился, узрев получившуюся картину. Публика безмолвствовала, лишь пара поддатых мужичков на галёрке вяло похлопывала с сибаритским одобрением, когда одна из неразличимых меж собой песен завершалась. Ах, как велико было облегчение, когда этот несостоявшийся гаражный Whitesnake убрался восвояси — наконец-то представилась возможность покинуть просторы главклубовской курилки, куда граждан загнала чрезмерная громкость паршивого музбагажа группы. Но после пыток звуком на зал обрушились терзания тишиной и покоем: на сцене с убийственной неторопливостью копошились техники, проверяя и отлаживая аппаратуру будто нарочито дотошно. Сорок минут, скрашенные любованием сценической суеты, будто не хотели заканчиваться, но ничто не вечно, и чудо свершилось — после звенящих тридцати секунд гробового молчания динамики рявкнули бравурным маршем, и на сцене появились долгожданные…

Lake of Tears имеют удивительную особенность: выбирать в качестве „открывашки” песню, которая без сантиментов хватает слушателя за шкирку и тянет за собой, в экспансивный водоворот, где ему и предстоит бултыхаться до самого финала — да, учтите, что играют шведы много и со вкусом, вбивая вместо стандартных концертных полутора десятков номеров все два. Непривычная, свежая „Taste of Hell”, конечно, не хит межгалактического размаха — „So Fell Autumn Rain” — которой Бреннаре сотоварищи лупили по затылку два года назад, но вполне способна им стать. Зал на новый вкус отозвался пока что с неохотой — оно и понятно, „Illwill” всё ещё обжигающе свеж, да и полемика вокруг его ценности развернулась нешуточная — но эти бодрые риффы, верьте, могут расшевелить даже труп. Так что заглавный шлягер с „Illwill” был встречен с должным откликом — густым лесом аплодирующих рук и прочими символами того, что посыл со стороны Даниэля принят и переработан. Ну а для тех, кто любит повздыхать о том, чот „ныне Lake of Tears не тот”, квартет заготовил ретроспективную экскурсию, высыпав на ошалевшие от восторга головы подборку с „Headstones” и „A Crimson Cosmos”, ловко вклинив в эту ностальгическую эскападу „The Greyman”, относящуюся к периоду более позднему, но от того не менее ценную. Ну как тут удержаться и не подпеть удивительно актуальным строкам: „spring time life and laughter born”. Кто бы мог подумать, что группа, прославившаяся осенней меланхолией, в солнечный майский день будет звучать соответствующе — ярко, с улыбками, даже мрачную, в общем-то, „Raven Lands” раскрасив в игривые цвета травы-муравы из „Cosmic Weed”.

А вот ещё одна особенность Lake of Tears: при явной двигательной активности лишь одного, самого молодого своего участника, Фредерика (он, к слову, весьма переменился внешне с той поры, как последний раз был здесь — короткие русые волосы превратились в густую смолисто-чёрную шевелюру), со сцены в зал передаётся такой безумный драйв, какой недостижим многими группами, делающими ставку в именно на него. В иных случаях следовало бы ляпнуть штампом — „рвали и метали” — но разве подобные агрессивные действия можно сопоставить с добродушной физиономией Бреннаре? Ощущения были сравнимы скорее с заплывом в стремительных волнах восхитительной музыки — эдакое волшебное озеро, в котором, вопреки его природе, они всё-таки образуются, да при том одна краше другой. Мягкое касание „Sweetwater” — а за ним безудержный шквал „U. N. S. A. N. E.”, свежей песни, которой вполне успешно можно крошить бетон — а следом „House Of The Setting Sun”: вот мы плавно опускаемся вниз, а вот взлетаем вверх, вновь окунаясь в чарующие воды этого удивительного водоёма. И всё это умудряются творить люди, мимо которых запросто пронесёшься в суете большого города: над ними не светятся нимбы, сигнализирующие о наличии дара свыше, который позволяет завивать слушателей в узлы, да и на сцене визуально шведы отнюдь не рок-герои. Разве что басист Микаэль, по причине своей белокурой гривы выглядит самым аутентичным музыке. (Микаэль, кстати, казался настоящим героем: играл с перебинтованным пальцем левой руки.) Но важно ли, как Lake of Tears выглядят, если извлекаемые из их инструментов звуки буквально заставляют прорубаться через человеческую массу вперёд, к сцене, чтобы там напрыгаться вдоволь, намахаться руками и вконец сорвать голос, надрывно выкрикивая в унисон Даниэлю „take me where the winds of spring blow”. Только на деле, конечно, никуда никого забирать не нужно: всё уже здесь, перед нами.

Когда концерт начал своё неумолимое движение по финишной прямой, гремя барабанными раскатами „The Crazyman”, песни, которая совсем не походит на прощание из-за своего бодрого настроя, уже нисколько не волновал ни разогрев, впечатления от которого были закинуты в пыльный чулан памяти на самую дальнюю полку, ни долгая подготовка — то, что техники не зря две трети часа ковырялись у микрофонов и гитар стало ясно ещё на первой песне. Их стараниями звук был сочный, превосходно читаемый, обволакивающий со всех сторон, но не заставляющий затыкать уши от излишней громкости. Волновало лишь то, что ожидаемый бис будет чрезмерно короток, хотя и насыщен самыми узнаваемыми песнями группы. Как тут не позавидовать москвичам, которым повезло принимать у себя Lake of Tears аж два дня подряд. Впрочем, предложенные петербуржцам полтора часа счастья и так дали понять, что шведская экспансия к финалу две тысячи одиннадцатого года будет восприниматься как один из лучших концертов из тех, на каких удалось побывать, да и среди пропущенных, в принципе, тоже. Про такие концерты хочется впоследствии говорить много и неостановимо, хотя и не донося до своих слушателей ни грамма фактической информации, но щедро потчуя их зарядом, полученным от четвёрки обычных шведских парней. И пусть они завидуют, что ты, в отличие от них, принял его напрямую.

Сет-лист: