Сначала немного о клубе "Tabula Rasa", в котором я раньше никогда не был. Впервые вижу клуб в том же здании, что и станция метрополитена. Вышел, зашел за угол, вошел в этот же дом и ты на месте. Узкий изгибающийся коридор вниз, после первого витка маленькое окошечко раздевалки, охранник долго и сосредоточенно ищет меня в списках, можно (вернее, сейчас пока нельзя) войти на балкон со столиками, но нам еще ниже, на второй виток - к небольшому концертному залу. Крохотная сцена по колено высотой, которой, впрочем, для худого и верткого Акерманна оказалось более чем достаточно. В одном углу стоят два синтезатора с малюсенькой дополнительной клавиатуркой. На стене за сценой - плитки с рисунками и надписями. Хорошее, уютное место.

Нас развлекает ди-джей в черных очках, постоянно жмущий где-то у себя на пульте специальную кнопочку, которая добавляет в музыку басовитое космическое "вжжжжииу". Периодически ставит виновников торжества. В один прекрасный момент из раздевалки под дружеское улюлюканье выбегает Крамм и, приветственно улыбаясь и помахивая, деловито удаляется вглубь клуба.

Концерт начался ровно в девять вечера. Резко закончился ди-джей сет, и под рев толпы знаменитый дуэт вышел на сцену. Бруно Крамм – адский клоун, в куче одежек в красную полосочку, в юбке, с крестом на шее и с яркими волосяными хвостами на голове, которые похожи больше не на рога даже, а на длинные перья. Штефан Акерманн – коротко подстриженные в оригинальную "елочку" оранжевые волосы, оранжевые брюки, оранжевая краска на обнаженном торсе, все оранжевое. Выглядеть, как человек-скелет, у него получается с трудом – похоже, со времен первого концерта в Москве он чуть-чуть пополнел. "Ну что", говорит он, "похоже, мы уже пятый раз в Москве, да? Мы рады видеть вас". И они начинают концерт старой доброй “Kain Und Abel”.

Рассказать о поведении Акерманна на сцене – задача теоретически выполнимая, но передать всю его энергетику, все его ужимки все равно невозможно. Он танцевал. Он строил рожи. Он показывал на человека пальцем, а затем проводил рукой по горлу. Он богохульствовал, показывал куда-то наверх язык и средний палец, протягивал туда микрофон, мол, "где же ты, почему не откликаешься", и затем пихал микрофон в зал, который откликался дружным ревом. Потом снова устремлял взгляд вверх, мол, "Видишь разницу?", а на следующей песне молитвенно складывал руки и показывал на себя и наверх, мол, "меня забираешь на небо, мы договорились, да?" Он демонстративно ковырялся в ушах и делал вид, что сбрасывает выковырянное на зрителей. Он по максимуму выгибался в зал, так, что руки людей, стоявших у края сцены, вполне могли сомкнуться за его спиной. Он теребил уши с явным намеком на то, чтобы публика поорала погромче и подольше. На одной из песен он сел на колени на краю сцены и начал монотонно втирать что-то зрителям, а затем просто застыл на время паузы, на втором куплете он перешел на другую сторону сцены, сел на монитор и занялся тем же самым, но самое сильное, жутковатое впечатление производили его глаза. Во время исполнения всего этого монолога и изображения из себя статуи он не моргал. Вообще не моргал.

На песне “Schwarzer Stern” они с Краммом начали играть в гляделки, каждая строчка этой песни начинается со слова "Ich", на котором они строили друг другу рожи и уже потом допевали строчку каждый в свой микрофон. Крамм поначалу тоже бегал по сцене, подбадривающе размахивал руками, но потом сосредоточился на игре на синтезаторах. Тем не менее, наблюдать за ним было интересно - как он лупит пальцами по клавишам, размахивает руками, строит рожи, да и вообще, такой большой, разукрашенный, энергичный человек сам по себе привлекает внимание. В процессе концерта его кто-то из толпы напоил пивом. (Акерманна потом тоже угостили, но он его как-то неохотно пил).
Очень забавно Крамм вел себя на песне “Destillat” (это уже во время биса), в припеве он успевал между строчками буквально на полсекунды повернуться к той или иной области зала, состроить совершенно идиотскую физиономию, и потом опять продолжить петь.
Когда они внезапно попрощались и ушли, было всего без двадцати десять. Публика совершенно логично решила, что маловато будет, и принялась скандировать: "Das Ich, Das Ich…", и вскоре музыканты снова вышли на сцену. "Ну что", спросили они, "какую песню вы хотите услышать?" Вопрос, собственно, был риторическим, так как еще в первом отделении в одной из пауз толпа скандировала: "Gottes Tod". Сейчас зал только дружно повторил уже высказанное ранее пожелание. Ну, может, не совсем дружно, кто-то орал что-то другое, а где-то в задних рядах виднелся плакатик с надписью "Egodram", но желание большинства зрителей было ясно. Акерманн вспомнил, конечно, про русскоязычный аналог припева этой песни, более того, он предлагал спеть его всем желающим, далеко вытягивая стойку с микрофоном, так что композиция то и дело взрывалась хриплыми русскими воплями: "Бог подох!"

Исполнив после этого еще один знаменитый хит, "Destillat", Акерманн снова попрощался и направился уже было в сторону раздевалки. Но не тут-то было! Заявление Крамма: "А сейчас мы исполним последнюю песню", заставило его буквально замереть на месте. "Как еще одну?", говорил его по-детски изумленный взгляд. "Да, да, еще одну", жестами подтвердил Крамм и почти силой вытащил его обратно на сцену. А публике рассказал историю про (я могу ошибаться в деталях, не все расслышал) некую молодую пару из Саратова, которая познакомилась на их концерте год назад, а вот сейчас собирается пожениться. И музыканты сыграли еще одну песню, к стыду своему, я не опознал, какую. Группу провожали, снова дружно скандируя "Das Ich, Das Ich", а Акерманн задавал ритм и кричал в микрофон в ответ: "Москва, Москва!"

Началась фоновая музыка, некоторые люди потянулись к выходу, но большинство осталось стоять и требовать своих любимцев обратно на сцену. Прошло несколько минут и, наконец, надежда и терпение поклонников были вознаграждены - Das Ich снова вышли и исполнили еще одну песню, "Lugen Und Das Ich". После чего, одаренные чем-то похожим на путеводитель по Москве, они ушли окончательно.

Das Ich играли не больше часа, это, конечно, очень мало, но с другой стороны, это было великолепное представление с настоящим взаимодействием между публикой и группой. Этому способствовали и небольшой размер клуба, и личная харизма музыкантов. Звук и свет были отличные, на паре песен можно было вокал Акерманна вывести посильнее, но это мелочи. В общем, просто здорово.


Выражаем благодарность клубу Tabula Rasa за предоставленные аккредитации.