О, просто замечательно. Отлично провожу время сегодня, даю много интервью.
Здорово. Прежде всего, хочу сказать, что для меня это большая честь говорить с тобой. Спасибо, что нашел время. У меня тут несколько вопросов, и первый будет про твой релиз Squares, который скоро должен выйти. Каково это было вернуться в свое глубокое прошлое, дни демо-записей, ко всем этим старым вещам?
Да, на самом деле было очень интересно вернуться назад на тридцать-пять, почти сорок лет, откопать эти старые записи. К счастью, они были весьма хорошо записаны Джоном Каниберти и затем профессионально восстановлены и конвертированы в цифровой формат им же. Это позволило нам смикшировать эти записи, как будто бы это материал какой-то современной группы, записанный в наши дни. Было очень здорово плодотворно работать с этой музыкой, чтобы придать ей то звучание, которое и задумывалось изначально.
Планируешь ли ты включать что-то из этих композиций в свою концертную программу?
[с усмешкой] Нет, Squares это старая группа, которой уже давно не существует. Знаешь, вообще вся идея этого проекта заключалась в том, чтобы вернуть из небытия группу, которая могла бы стать большой командой в свое время, но каким-то образом упустила свой шанс. А так, у меня не было в планах собирать группу заново или исполнять эти песни на сцене... В любом случае, я уже не могу больше петь настолько высоко [смеется].
Ясно. Что касается твоего сотрудничества с другими командами, ты играл вместе с огромным количеством известных коллективов, таких как Rolling Stones, Deep Purple, с такими музыкантами как Грег Кин и прочими. Ты сам хотел когда-нибудь стать частью именитого коллектива, большой группы с известным именем?
Например, как Chickenfoot?
Ну да, как Chickenfoot.
Я записал с ними два альбома, с Chickenfoot, и это, конечно, супер-группа. На самом деле, это так здорово, когда ты являешься частью команды, это действительно увлекательно, и это, по сути
, уникальная ситуация. Но все же, каждый раз, когда я путешествую по миру, играя в своем сольном коллективе, я осознаю, что нет ничего, что могло бы с этим сравниться. Нет ничего более ценного для артиста, ничего более захватывающего, чем то, когда ты стоишь на сцене перед тысячами людей; будь то в Лондоне, или где-либо еще, и толпа подпевает мелодиям, которые ты играешь на своей гитаре. Это просто невероятное ощущение. Я бы не променял свою сольную карьеру ни на что другое. То есть, именно поэтому тебе не близка идея играть в группе традиционного плана. Понимаю. За свою карьеру ты успел поработать с самыми разными топовыми гитаристами со всего света в рамках проектов G3 и G4. С кем тебе понравилось сотрудничать больше всего?
На самом деле я получил огромное удовольствие, работая со всеми из них. Важная часть опыта проекта G3 заключается в том, чтобы собрать вместе музыкантов, которые мыслят по-разному, играют в различной манере, родом из разных городов и стран. Именно разнообразие делает этот проект таким интересным. Поэтому мне действительно сложно выбрать здесь каких-либо фаворитов, потому что сама концепция заключается в том, что фаворитов здесь нет. Идея в том, чтобы приглашать всех и отметить заслуги каждого артиста.
Если бы ты мог выбрать кого-нибудь из гитаристов, с кем тебе еще не удалось поиграть, кого бы ты выбрал?
Вообще мы продолжаем работать над G3 и постоянно приглашаем самых разных музыкантов поучаствовать в проекте. Я приглашаю Эдди Ван Халена, Джеффа Бекка и прочих музыкантов уже много лет, и я все еще надеюсь, что однажды они согласятся.
Если бы, со стороны своего опыта, тебе нужно было бы выбрать трех гитаристов всех времен и народов, считая и ныне здравствующих, и уже ушедших от нас исполнителей, кто бы вошел в твой личный топ-три?
Знаешь ли, я не тот человек, которого следует об этом спрашивать, потому что мой топ гитаристов, это топ-двести [смеется]. Но если уж ты приставишь мне нож к горлу, чтобы я выбрал только трёх, я бы обратился к тем музыкантам, которы
е вдохновляли меня, когда я только начинал играть, и это будут Джими Хендрикс, Джимми Пейдж и Эрик Клэптон. Вопрос, который, думаю, интересен гитаристам со всего мира: каков, на твой взгляд, рецепт хорошего гитарного соло? Не просто хорошего, а гениального? Твоими словами.
Это забавный момент, на самом деле. Знаешь, некоторым песням, например, нужно какое-нибудь безумное соло, которое должно звучать просто невероятно, со своим особенным отношением. Если ты, допустим, послушаешь, как играет Слэш в Guns'N'Roses, вот у него есть своё определённое чувство и отношение. Но это бы не сработало для Pink Floyd. Дэвид Гилмор - это идеальный пример того, как музыкант играет соло, идеально подходящее к песне, к песне вроде "Comfortably Numb". Эта песня никогда не была бы сама собой, с кем-то другим, играющим соло. Точно то же самое можно сказать про любую из песен Queen. У Брайана Мэя совершенно уникальная манера игры; совершенно невозможно представить себе эти песни в каком-либо ином исполнении. И это несмотря на то, что можно посмотреть на Мэя, или Гилмора и сказать, но есть же парни, которые играют быстрее, громче и безумнее их. Но, с другой стороны, кто бы мог сыграть " For the Love of God " Стива Вая? Только Стив может сыграть это [смеется]. И дело тут не только в сложности, но в том, что именно он чувствует эту вещь лучше всего, и это добавляет этот особенный компонент, делающий произведение действительно аутентичным. И ключевое слово здесь "аутентичность". Я думаю, это как раз то, что находит отклик в каждом человеке: аутентичность, истинность, этого чувства. Люди на самом деле не так уж заморачиваются насчёт техники; всегда найдётся гитарист, который более техничен. Обычные люди далеко не так вовлечены во все это по сравнению с музыкантами. Они просто хотят отождествлять себя с этим чувством и знать, что человек, который играет, играет искренне и по-настоящему.
Андрес Сеговия говорил, что гитара, это самый простой инструмент для того, чтобы научиться играть, и самый сложный, для того, чтобы играть хорошо. Что ты думаешь об этом? Для тебя гитара
это сложный инструмент? И есть ли что-то, что ты сам сыграть не можешь? Да... Гитара - это мудреный инструмент. Мне кажется, что на ней невероятно сложно играть невероятно хорошо. Каждый уровень игры предполагает различную степень сложности, с которой сталкиваются музыканты. Куда сложнее хорошо звучать, играя на скрипке, и легче всего хорошо звучать, играя на фортепьяно, и вот гитара находится примерно где-то между ними. Но, так как это струнный инструмент, его сложнее понять с геометрической точки зрения, и именно об этом говорил Сеговия, сказав, что на ней сложно играть хорошо.
Легко освоить, сложно достичь мастерства.
Да. И ещё одна уникальная особенность гитары состоит в том, что она способна развить и показать оригинальные черты музыканта. У фортепяяно свой собственный звук, у синтезатора тоже свой собственный. Если мы оба нажмём на клавишу пианино, мы оба будем звучать одинаково, но играя на гитаре, каждый раскроет свою собственную личность. И в этом уникальная природа инструмента.
Многие гитарные герои используют элементы неоклассики в своём творчестве, в то время как в твоей музыке неоклассика практически не встречается, у тебя всегда был более блюзовый уклон. Что ты думаешь о неоклассическом стиле? И почему не играешь в нем?
Я предполагаю, что это весьма специфический в плане стилистики жанр, который довольно ограничен в том наполнении, которое он может передать слушателям. У меня бывают моменты, когда я обращаюсь к этому стилю, чтобы рассказать с его помощью свою историю, но когда у меня нет историй, которые требуют подобного стиля, я не пытаюсь его использовать. Потому что я прежде всего композитор, а гитара это просто инструмент, на котором я умею играть лучше всего, поэтому именно так я на это и смотрю. Если бы я написал песню, которой был бы нужен неоклассический стиль, то я бы в нем и сыграл. Понимаешь, о чем я?
Да, конечно.
Просто получилось так, что мои корни, мои корни в музыке, и мое вдохновение нечасто ведут меня в этом направлении.
Говоря о смысловом наполнении твоей музыки, одним из постоянных и повторяющихся мотивов в твоём творчестве является космос. И это очень хорошо ощущается при прослушивании, даже без помощи текстов. Почему ты так любишь космос? Чем он тебя вдохновляет настолько, что этот мотив доминирует в твоей музыке?
Мне кажется, что для меня это что-то очень естественное. Мы все люди, человеческие существа, живущие на планете, и эта планета вращается в космосе вокруг Солнца, а Солнце это часть Солнечной системы, которая является частью галактики, а галактика это часть Вселенной... И это всё, это не научная фантастика, это жизненный факт. И, с самого моего раннего детства меня посещала мысль, что мы не должны думать об этом, только когда дело доходит до разговоров о фантастических произведениях, межзвездных путешествиях и тому подобному. Потому что это, на самом деле, наша ежедневная реальность, для всего живого на Земле. И не имеет значения, птица ли ты или тигр, муравей или человек. Ты живёшь. Ты живёшь на планете, а планета, как я уже сказал раньше, вращается в космосе [смеется]. Это очевидно. Когда я смотрю в окно, я не могу не думать об этом.
Помимо твоей музыкальной карьеры композитора и гитариста-виртуоза, ты ещё очень хорошо известен своей карьерой преподавателя гитарного мастерства. Кто были твои любимые ученики?
Ну вот, ты опять просишь меня выбирать любимчиков. Но у меня на самом деле никогда не было любимых учеников. Поэтому мне подобные вопросы всегда кажутся странными. Каждый человек, которого я обучал, приходил ко мне со своей уникальной личностью, поэтому мне было интересно их обучать. Я мог бы рассказать тебе, что, когда в восьмидесятые я обучал Чарли Хантера, я не знал, что позже он вырастет в джазового новатора, когда я обучал Алекса Сколника, я не знал, что он станет не только суперзвездой Heavy Metal, но и получит ученую степень в области джаза и фьюжна, я не знал, обучая Кирка Хэмметта, что он потом перейдёт из Exodus в Metallica, и что Metallica впоследствии изменит течение истории... Но все из упомянутых мною учеников были сов
ершенно разными, и если бы я в те времена начал выбирать любимчиков, это бы сослужило им плохую службу как моим ученикам. Я обращался со всеми из них равным образом и всем уделял равное количество внимания. Иногда так получается, что и ученики могут чему-то научить своего учителя. С тобой такое случалось?
Я думаю, что когда ты кого-то обучаешь, ты заставляешь себя быть максимально сконцентрированным, максимально точно осознавать то, чему ты учишь, готовиться к этому так, как ты обычно не готовишься, делая вещи, которые ты знаешь. Когда ты осознаешь, что ты будешь работать с талантливым молодым человеком и направлять его, ты ощущаешь особое чувство ответственности, чтобы действительно собрать все свои знания, и действительно знать то, о чем ты говоришь. И, находясь в этом процессе, ты в итоге начинаешь обучать сам себя, и катализатором этого самообучения становится ученик, сидящий перед тобой. Студент на самом деле тебе ничего такого не показывает, он не говорит тебе: "Эй, Джо, поставь палец вот сюда", но сам факт того, что они приходят получить от тебя урок, заставляет тебя становится более сильным музыкантом. Вот, что ты получаешь от этого.
Некоторым нашим читателям ну прямо очень интересно, чему ты все-таки обучал Кирка Хэмметта, потому что, как ни крути, он все-таки один из самых известных твоих учеников. И они не успокоятся, пока не узнают. Можешь им ответить, если это, конечно, не секрет?
Кирк был очень хорошим учеником. У него было много энергии и задора, он точно знал, что ему нужно. Он очень интересовался теорией музыки и тем, как он может применять ее в Exodus и позже, когда он оказался в Metallica. Я очень тщательно показал ему все, что сам знал о музыкальной теории, мы прошли все экзотические гаммы и различные способы их применения.
Интересная деталь того времени: музыка, которую записывали те ранние металл-команды, на самом деле весьма отличалась от того, что делали, скажем, Black Sabbath, Deep Purple и Оззи Озборн и прочие.
Гитаристы, также как и Кирк, находили себя, они начинали
играть, используя новую последовательность аккордов, которая тогда была действительно неизведанной территорией. И поэтому я показал ему, как использовать эту последовательность, научил понимать, в какой она должна быть тональности, и то, какие опции ему в ней доступны, затем показал различные варианты мелодики, но я никогда не говорил ему, что играть, я старался не оказывать на него своего влияния в плане стиля. Я говорил ему: "Тебе нужно принять своё собственное решение о том, какой какие гаммы, аккорды, и гармонии ты собираешься использовать, о том, как ты будешь понимать, что тебе дают те или иные возможности и тот выбор, который у тебя будет. Так что в его обучении было много музыкальной теории, гамм, гармонии, также как и обычных упражнений в стиле "поставь палец сюда". Многие музыканты из эпохи восьмидесятых жалуются на то, что звукозаписывающие компании всячески подталкивали их к более коммерческому звучанию. Что до тебя, то в своей карьере ты всегда был довольно независимым, будучи соло-гитаристом с собственным проектом. Испытывал ли ты на себе подобное давление со стороны лейблов? Пытались ли они сделать из тебя что-то иное?
Мне кажется, они думали, что у меня нет шанса стать чём-то ещё [смеется]. Это действительно довольно смешно. Я полагаю, что у меня никогда не было ни внешности, ни стати карикатурного рок-н-ролльного музыканта, как у некоторых других гитаристов. У меня не было татуировок, у меня не было идеальной причёски, я не носил кожу и цепи. Я на самом деле никогда не вписывался в эту категорию. Поэтому они решили просто позволить мне делать то, что я хотел делать. Мне кажется, получилось так, что когда они увидели, что "Alien" стал мультиплатиновым альбомом, успешным во всем мире, они поняли, что это всё на самом деле не имеет значения, что моей аудитории неважно, что я не выгляжу как крутой гитарист, они просто хотят смотреть, как я играю эту музыку. Так что это была выигрышная ситуация для всех нас.
И, судя по всему, все сложилось довольно успешно и для тебя и для твоих фанатов.
Какую музыку ты слушаешь последнее в
ремя? И какую музыку ты слушаешь обычно? В настоящий момент я сочиняю много собственной музыки и поэтому я особенно не слушаю ничего другого. Когда я провожу по восемь часов в день, работая над своей музыкой, последнее, что я хочу, это слушать ещё какую-то другую музыку [смеется]. Иногда, время от времени, я делаю перерыв, и тогда я люблю слушать старую музыку вроде Джими Хендрикса и что-то в духе Led Zeppelin, но также и что-то из новых групп, которые попадались мне на слух. Например, одна из любопытных для меня групп это Greta Van Fleet; у них какой-то свой, необычный, подход к стилю поздних шестидесятых, и они все так классно играют, что их действительно приятно слушать.
А какие у тебя есть хобби помимо музыки? Если ты находишь на них время.
Да. Я очень люблю живопись. Через несколько недель выходит мой арт-проект, созданный совместно с коллекционером искусства SceneFour из Лос-Анджелеса. Я занимаюсь рисованием уже, наверно, тридцать-четыре года, но начал писать акриловыми красками на холсте только совсем недавно, около двух лет назад. И сейчас мы постепенно начали выставлять некоторые из этих работ для широкой публики. И это, можно сказать, второе направление моей артистической натуры.
Это очень здорово. И какие картины ты создаёшь?
Ну, знаешь... мои работы выглядят довольно странно [смеется]. Им сложно подобрать определение, они изображают необычных персонажей и абстрактные образы. Кого-то это может даже шокировать.
Надо будет ознакомиться.
И, думаю, это будет последним вопросом на сегодня: если бы не гитара, какой музыкальный инструмент ты бы выбрал?
О да... Знаешь, всю свою жизнь я пытался играть практически на всём подряд. У меня ничего не вышло с саксофоном и скрипкой, я начинал осваивать ударные и так и не смог в этом по-настоящему преуспеть, с фортепьяно то же самое. На каждом из этих инструментов я умею немного играть, но я даже близко не подошёл к профессиональному уровню. Мне кажется, что фортепьяно это, пожалуй, один из наиболее удобных инструментов для композитора, потому что игра на фортепьяно очень здорово помогает поднять твои композиторские навыки. Я не играю на ударных и на басу, хотя ударные были моей первой любовью, и я очень хотел бы быть великолепным ударником, потому что стучать по разным штуковинам это очень здорово [смеется].
Понятно. Это все вопросы на сегодня, большое тебе спасибо за то, что нашёл время на них ответить, это была действительно большая честь говорить с тобой. Удачи в твоей музыкальной и художественной карьере. Большое спасибо!
И тебе спасибо. Приятно было пообщаться. Пока!
Беседовал Ярослав Селезнев-Елецкий.
Вопросы составляли Дмитрий Дасов и Александр Фролов.
Благодарим Максима Былкина, Soyuz Music, за организацию интервью
6 авг 2019
|