Доброе утро, очень рад слышать. Как поживаешь?
Неплохо-неплохо. Готов к интервью (смеётся).
Для начала хочу поздравить с выходом нового релиза "PumpKings", сборника кавер-версий Helloween. Думаю, многие фанаты давно ждали подобного альбома. Уже по первым синглам и лирик-видео можно понять, что это классная и самобытная работа, и лирик-видео "The Chance" отлично получилось. У меня два вопроса насчёт этого сборника. Ты выпустил его под вывеской Masterplan...
Да.
То есть, можно сказать, что эти перезаписанные песни Helloween соответствуют тому, что ты делаешь со своей нынешней группой, или они могли все-таки выйти как твой третий сольник?
Я согласен. Здесь есть некое противоречие. Я был участником Helloween более двенадцати с половиной лет и написал эти самые песни. Затем, когда я создал Masterplan с Ули Кушем, в 2003 или около того, это была группа, в который мы были равноправны, он и я, ну и, отчасти, Йорн, в самом начале. Сейчас Masterplan полностью моё детище, поэтому я уже давно рассматриваю его как свой соло-проект. Все решения в группе в основном принимаю я. Но ты прав, может быть, выпустить диск под названием "Roland Grapow", было бы логичнее. С другой стороны, мне нравится, как звук Masterplan лег на эти песни; думаю, некоторым фанатам понравилось, что они зазвучали свежо, более тяжело с новым вокалистом. Конечно, некоторым они наверняка не понравились в силу особой узколобости: такие фанаты не могут себе представить эти песни без Майка Киске или Энди Дериса; они не поймут, для чего я вообще это сделал. Но для меня это важно. Важно перезаписать эти композиции, потому что они будто бы оказались за бортом. Их никак не используют в стане Helloween, не играют живьём, и мне кажется это обидным упущением. Я записал тогда реально классные вещи, некоторые вышли на видео, некоторые стали синглами, ключевыми композициями альбомов "The Time of the Oath", "The Dark Ride". Мне было жалко, что их отложили в долгий ящик, поэтому я это все и затеял. Но, опять же, они действительно могли выйти под моим именем. Может, так было бы даже лучше.
Получается, основной идеей было дать этим песням новую жизнь?
Да, именно. Просто я обнаружил это, после многих лет изучения того, что играют на своих шоу Helloween... Я все ждал: может, не в этом туре, может, на следующий год, но через десять-пятнадцать лет я окончательно убедился, что они не играют ни одной моей песни. И то же самое с песнями, которые написал Ули Куш. На мой взгляд, это какая-то особенная политика. Что-то такое до сих пор между нами, раз они не хотят, чтобы фанаты слышали мои песни. И это, конечно, странно, потому что многие фанаты также выросли и на моих произведениях. Особенно, если учесть, что наибольший успех Helloween был во времена "Better than Raw", "The Time of the Oath", "Master of the Rings". "The Dark Ride" также был весьма успешен, хоть некоторые товарищи в группе и не хотят теперь это признавать. Это был как раз тот альбом, которым я всегда очень гордился, так что это довольно странно, что они его не играют.
Но, может, они их не играют по юридическим соображениям? Авторские права и все такое?
Нет-нет, у них есть все права. Мне кажется, что они просто не хотят, чтобы люди их слушали. К тому же, если они будут играть их вживую, я буду получать с этого деньги. Может, это — основная причина. Не знаю. Но это как раз то, что я имею в виду под политикой, которую я не понимаю и не могу объяснить. Это просто мои мысли.
Что касается вокала. Понятно, что все партии в основном исполняет Rick Altzi, но почему ты сам не захотел исполнить, по крайней мере, некоторые песни? Ведь у тебя есть достаточный опыт вокала.
Да, ты прав. Ведь я изначально написал все эти вокальные партии, только на "The Time of the Oath" вокальные партии и текст написал Энди Дерис. Что до остальных песен, к сожалению, у меня не сохранились демо-записей, но для остальных я также записывал вокальные демо. И для некоторых песен Киске тоже, таких как "Mankind", демо с моим голосом. И для сольных альбомов тоже. Фанаты знают м
ою манеру: высокий, чистый, вокал. Я действительно много репетировал и хочу больше петь в будущем, но когда дело дошло до перезаписи этих песен, я сказал «нет». Если я буду петь, все начнут меня сравнивать с Майки Киске, а это заведомо проигрышный вариант (смеётся), ведь он великолепный певец. И, хоть у меня есть техника, и я могу петь в этой манере, но единственная песня, где я спел сам, это японский бонус-трек "I don't wanna cry no more". И все равно, для меня это было довольно непросто, гораздо проще, когда это какая-то новая песня, что-то свежее, что ещё никто не слышал. Это куда легче. И для Рика это было весьма непросто — исполнять все эти классические хиты, написанные для Киске или Дериса, которые оба потрясающие вокалисты. Да, ведь у него совсем другая манера. Он больше хард-рок певец.
Верно. У него более грубый, натуральный голос. Он может петь очень высоко, но, естественно, чем выше, тем больше искажений, больше агрессии. Как я уже говорил, я легко мог бы исполнить эти песни сам, мы оба пробовали их записать, но все вышло вразнобой: у него грубая и агрессивная манера, у меня высокая и чистая; думаю, люди бы не оценили такой разброс. Но я люблю петь, возможно, в будущем... Но не с репертуаром Helloween. Можешь потом послушать "I Don't Wanna Cry No More", когда она выйдет в Японии. Думаю, она скоро появится на YouTube.
Вот, кстати, насчёт Киске. Сейчас, когда он снова вернулся к металу, не было желания позвать его в Masterplan? В конце концов, там уже столько вокалистов поменялось...
Ну, первый раз нам пришла такая идея, ещё до того, как мы создали Masterplan с Кушем. Мы хотели задействовать на вокале Russel Allen,он был рад нам помочь с парой песен, но не хотел становиться членом команды, и вот вторым, кого я хотел позвать на эту роль, был Майки Киске. Я спросил тогда Майкла (это было пятнадцать лет назад или около того) и он ответил: «Нет, я не хочу в это ввязываться, меня не интересует метал, я могу спеть только одну песню, или часть песни». Таким образом он поучаствовал в записи "Heroes". Так что мы сотрудничали уже тогда. Был у нас ещё такой небольшой междусобойчик со мной, Киске и Каем Хансеном, примерно семь лет назад, кажется. Мы намеревались записать вместе альбом. Что-то вроде проекта музыкантов экс-Helloween. Мы несколько раз встретились, очень хотели написать что-то мощное, разумеется, с Киске на вокале, но потом Майкл сказал: «Ребята, только давайте никакого метала» (смеётся). Естественно, мы с Каем решили, что это не то, чем мы хотим заниматься: мы хотели играть мощный power metal, с его классным вокалом, а Майки это было неинтересно. Потом он запустил Unisonic, но, все-таки, Unisonic это тоже не настоящий power metal, он более мелодичный, хард-роковый с добавлением старых нетленок Helloween, вроде "Future World" и "I Want Out", которые они регулярно исполняют. Мне кажется, Майки до сих пор не особенно жалует метал, хотя он и принимает участие в этом реюнионе, где будет петь старые метал-песни. И все равно я считаю, что он больше любит мелодик и хард-рок. Так что, из его участия в Masterplan ничего бы не вышло, если уж быть честным. На самом деле, я даже спрашивал его, хотел бы он поучаствовать в этом альбоме, исполнить свои партии, но он сказал, что у него нету времени.
Ну да, он сейчас весьма занятой человек. У вас есть какие-то планы устроить мини-тур с программой Helloween?
Нет, на самом деле, таких планов нет. Я рассматриваю эту работу как что-то особенное, не типичный альбом Masterplan. Мы участвуем в нескольких фестивалях в этом году и в следующем. Может, небольшой хедлайнер-тур в Испании, который я сейчас обговариваю или ещё что-то. Мы уже два года как играем "The Chance" в нашем сете. Может, мы задействуем ещё одну-две песни Helloween, может, "Mankind" или "Still We Go": это такие мощные, "мастерплановые" композиции, но точно не целый альбом. Я не хочу делать тур целиком для этого диска. Это будет как-то странно. Тут реюнион Helloween, и мы ещё делаем что-то подобное с песнями Helloween. Чудновато будет.
Последнее время создаётся впечатление, что Masterplan стали меньше выступать, особенно если сравнить с временами становления команды.
На самом деле, это только в этом году и, отчасти, в прошлом. А так, со времён нашего последнего альбома "Novum Initium" мы сыграли порядка двухсот пятидесяти шоу, так что мы выступали достаточно часто. Но сейчас нам нужен новый студийный альбом, мы активно над ним работаем, и он, по идее, должен выйти поздней осенью следующего года. Тогда уже будет проще договариваться насчёт концертов. Потому что прошлый DVD и этот сборник "PumpKings" это все, по-хорошему, не новые альбомы, а люди хотят от нас чего-то свежего. Времени с прошлого альбома прошло уже достаточно много, около четырёх лет. Тогда мы играли много шоу, а сейчас все меньше и меньше, потому что промоутеры ожидают от нас чего-то нового.
Помимо активной работы в Masterplan, недавно ты сотрудничал с известными командами из Чехии: Citron и Kreyson. С чего началось это сотрудничество? Как ты вышел с ними на контакт? И какой получил от этого опыт?
На самом деле, здесь [в Восточной Европе] я довольно известен, как продюсер и звукорежиссёр. В своей студии я работал с огромным количеством групп из Чехии и Словакии и других стран, Испании, например. Всякие black, thrash команды. Эти ребята из Citron были весьма знамениты в Чехии в прошлом. Что-то вроде чешской версии Scorpions. Чуть более попсовые, конечно, не такие роковые, как "Скорпы". Но все равно, весьма известные. И они попросили меня свести их альбом. Я был довольно удивлен, потому что это все-таки не heavy metal, с которым я обычно работаю, или thrash metal. Но мне было приятно поработать с такой легендарной командой; и таким образом я вышел на контакт сначала с Citron, а потом, через их вокалиста и басиста, с Kreyson, потому что они играют и там. Kreyson, можно сказать, конкуренты Citron, но у них один и тот же вокалист. Они спросили меня, захочу ли я присоединиться к ним на паре концертов во время летних фестивалей. Позже мы устроим небольшой тур в конце ноября и в декабре. В итоге получится семь выступлений. И это весьма неплохо. Мы уже сыграли первое шоу на прошлой неделе, и ещё одно будет на следующей. Так мы и познакомились. Во многом благодаря басисту, Себастиану [Sebastian это название группы, в которой басист играет, а самого его зовут George Rain, прим. переводчика].
Знаешь, это забавно, в Европе Citron относительно малоизвестны, но в Союзе они были на слуху, потому что у нас активно продавался их второй альбом.
Да? Я даже не знал. Они мне про это говорили, но я подумал, может, это они сочиняют, бла-бла-бла. Интересно.
Ты уже упоминал "Pumpkins United" reunion. Получал ли ты какие-либо приглашения присоединиться к этому мероприятию? Потому что до сих пор не очень понятно, в каких ты отношениях со своими бывшими коллегами.
Я бы сказал, что отношения довольно сильно изменились за последние четыре года. Сначала я связался с Вайки. Я приезжал к нему в гости, не домой, а на остров Тенерифе. Мы пообщались пару часов, пообедали. Но не сказать, что мы как-то особенно перезваниваемся или вроде того. Потом, я часто встречаюсь с Маркусом на фестивалях, мы всегда обнимаемся и болтаем за жизнь. Ещё я встретился с Энди два или три года назад на фестивале в Хельсинки, Финляндия. Мы общались около пяти-шести часов, группа с группой, сидя напротив. Там и Вайки был, разумеется. И все выглядело вполне себе нормально. Также мы встречались с ними здесь, в Словакии, когда Helloween здесь играли. Мы снова поболтали, выпили пива, сделали несколько фоток. И, вроде как все хорошо, но никакого приглашения на реюнион я не получил. Я надеялся в нем поучаствовать, но в итоге — ничего.
Обидно, конечно. Может, они ещё передумают, кто знает. Но вернёмся в прошлое. До того, как ты присоединился к Helloween в 1989, ты играл в группе под названием "Rampage". Не так много о ней известно сейчас, что это был за коллектив? Любительская, школьная группа?
Скажем так, мы были, конечно, очень молоды. Мне, например, было девятнадцать. Мы записали две пластинки, дисков тогда ещё не было (смеётся). Это был, вероятно, семьдесят девятый или восьмидесятый год, когда мы начали. У нас было много демо-лент и, можно сказать, мы были довольно известны в Гамбурге и окрестностях. Один из наших альбомов и
здавался за рубежом: например, многие люди покупали пластинки в Англии. Позже, когда появились Facebook, Skype и Myspace, они мне писали: «А у нас есть те самые пластинки Rampage, и они нам нравятся». Я бы назвал это таким классическим хэви. В плане музыки мы вдохновлялись Judas Priest, Saxon, немного от харды в духе Rainbow, тут и там. У нас было два гитариста, которые в связке создавали метал и хард-роковое звучание, но чем мы отличались, так это вокалом. У нас было очень много хоровых партий. В группе было три вокалиста, и у нас всегда использовались гармоничные хоровые припевы. С этой стороны мы, скорее, следовали за командами вроде Saga, Journey, Styx, Foreigner, Toto.Да, у Rampage действительно было что-то от арт-рока.
Верно. Этим мы отличались от многих метал-групп. Другой принцип вокала. Но музыка была весьма неплохой, хоть и легковатой. Вот, только, звучание первого альбома мне никогда не нравилось, он звучал очень плоско. Второй вышел куда лучше по звуку. Я покинул Rampage после второго альбома, и парнем, который меня заменил (а им было нужно именно два музыканта: гитарист и певец) стал Henjo Richter из Gamma Ray. Это было забавно. Я узнал об этом уже позже, лет десять, наверное, спустя, когда он присоединился к Gamma Ray. «О, да это же тот чувак из Rampage, который меня заменил!». Да, это была хорошая команда, но, к сожалению, история закончилась трагически. После того как я ушёл, год или два спустя, двоих музыкантов не стало. У гитариста было какое-то желудочное заболевание, как я думаю, на почве алкоголизма, а басист-вокалист совершил самоубийство. Очень грустная история.
Да уж, действительно жаль. Вернемся, пожалуй, к твоему дебюту в Helloween. Когда ты только присоединился к "Тыквам", ты принял участие в записи самых, пожалуй, неоднозначных альбомов группы "Pink Bubbles" и "Chameleon". Это замечательные диски, но уж больно они отличаются от классического Helloween. Сейчас, когда прошло уже более двадцати пяти лет с их выхода, что ты думаешь об этих пластинках?
Я думаю, что на "Pink Bubbles" мы пытались следовать традиционному стилю... Но, как раз недавно, на той неделе, когда я играл вместе с Kreyson, я встретил Chris Tsangarides, парня, который продюсировал этот альбом, и мы говорили о том, как сложно, реально сложно шла работа над этим диском. У Майки Киске было много проблем в студии, он сочинял песни, которые больше походили на The Beatles, и Вайки потянуло в ту же степь. На альбоме реально не было нормальных метал-песен, записанных ребятами! Всякие там "Heavy Metal Hamsters". Ещё песня, которая предполагалась для этого альбома: "Windmill", но она, в итоге, попала на второй альбом — "Chameleon". Представь себе, насколько Крис и весь остальной менеджмент нервничали, да и вообще как все были на взводе. И если ты вспомнишь мои песни, когда я заменил Кая, они были самыми "метальными" на диске. Если бы Вайки и Киске написали бы нормальные, мощные, песни, альбом бы получился весьма классным. Но они настолько изменились со времён "Киперов", что этот диск и "Chameleon", в большей степени, стали шагами в сторону более попсового и противоречивого стиля. Когда я к ним присоединился, я тоже написал несколько весьма чудаковатых песен: "Crazy Cat", или блюзовую "Music".
Но это же реально клевые песни!
Кстати, "Music" была изначально написана для Rampage, и "Step Out of Hell" также.
Интересный факт. Не знал. Когда ты пришёл в Helloween, остальные музыканты уже были более чем известны и опытны, но тебе удалось влиться в коллектив и записать такие хиты как "Mankind" или "Music". Как тебе тогда работалось в группе? Насколько легко было сочинять? Были ли какие-то проблемы с коллегами? Было ли у тебя достаточно свободы для сочинительства?
Полагаю, Вайки давал мне всю необходимую свободу. Ему было любопытно. Мой стиль нравился ему ещё со времён Rampage. Он видел меня на сцене, любил мою музыку. Он сказал: напиши что-нибудь, и мы посмотрим. И первая песня, которую я написал, была "The Chance", и он оказался ей очень доволен. Вторая, если я правильно помню, была "Mankind", которая получилась более сложной, более прогрессивной. И когда Инго [Schwichtenberg] услышал
эти две песни, он сказал: «Вот теперь я готов тебя принять». Я ему до этого совсем не нравился, он говорил: «Ну посмотрим, что он там насочиняет». Но, когда эти две песни были готовы, он признал, что это были очень крутые темы. Вначале было нелегко, но я делал, что мог. К тому же, в те годы написание песен было куда более сложным процессом, нежели сейчас. Сейчас у всех есть большие компьютеры и специальный софт. Тогда все было иначе. Сложно объяснить: тогда уже были компьютеры, но они были очень примитивные. Драм-машины умели только "дум-цак, дум-цак, ту-ту-пап". Никаких библиотек семплов, аранжировок. Приходилось много играть вместе в репетиционной, срабатываться, обращать внимание на детали. Ты упомянул Инго. Это, безусловно, самая трагическая страница в истории группы. Известно, что ты много лет был владельцем его ударной установки, а потом решил её продать. Удалось найти покупателя? И почему ты вообще решил продать этот исторический инструмент?
Я подумал, что время пришло. Я использовал установку не чаще трёх раз в год, если в студию приезжала группа без своей установки, потому что некоторые, например, едут из Испании, и им тяжко тащить с собой барабаны. Но большая часть групп приезжает из Чехии или Словакии, и привозит инструменты с собой. Так что, по большей части, она стояла без дела. Не помню сейчас точно, кажется, я владел ей с девяносто седьмого или девяносто восьмого года. Я купил установку у брата Инго, она много лет стояла в репетиционной комнате Gamma Ray, никто ей не пользовался. Она была совершенно грязная, некоторые части отсутствовали. Я её забрал, отреставрировал до блеска. Майк Террана часто ей пользовался и другие известные музыканты в моей студии. А тут я подумал, может, сейчас самое время продать её Helloween для реюниона? Я даже сделал предложение менеджменту, но их это не заинтересовало. Я сказал: «Мужики! Тут у меня легендарные барабаны для тура. Фанам это понравится!». Но никто не заинтересовался. В итоге я её продал обратно в Гамбург парню по имени Майк, который большой фанат Инго и Helloween, и, кроме того, хороший ударник. Так что она в надежных руках.
Замечательно. Ведь это настоящий артефакт и историческая вещь.
И звучит отлично. По тем временам она была чертовски дорогая, тридцать лет назад, когда он её купил. В восемьдесят седьмом, восемьдесят восьмом.
Позже, когда к группе присоединился Энди Дерис, и вышли, пожалуй, самые знаменитые альбомы "нового" Helloween "Master of the Rings", "The Time of the Oath", и на них, в качестве бонусов, присутствовали некоторые весьма необычные композиции вроде инструментала "Grapowski's Malmsuite 1001", каверы на Grand Funk Railroad и Жана-Мишеля Жарра "Magnetic Fields". Каким образом они появились на альбомах? Они весьма необычны, но оригинальны и интересны.
Я думаю, это было вполне закономерно. Мы снова хотели использовать, пусть и не в основном треклисте, песни в духе "Chameleon". "Chameleon" сам по себе похож на сборник классных бонус-треков. Что-то вроде того, что мы слушаем в свободное время, для души. Например, песни "Revolution Now" с налетом шестидесятых, в духе Хендрикса. Мне она очень нравится. Но фишка в том, что когда ты выпускаешь такие вещи в виде бонусов и би-сайдов, фанаты воспринимают их куда лучше, чем на альбоме, потому что альбом должен быть мощным и представлять собой законченную картину. Многие люди знают, что я очень большой фанат Grand Funk Railroad, и в то время, когда мы записывали её с Helloween, я ещё играл в кавер-группе. У нашего кавер-трио было много выступлений в те дни: я пел, играл на гитаре и на арфе, даже на клавишах в паре песен. Мы это записывали, и у меня до сих пор хранятся эти живые записи, но версия Helloween, конечно, куда чище и приятнее. Я играл только на соло-гитаре, Маркус на басу, думаю, Инго был на ударных, я даже сейчас и не уверен, кто был на ударных. Может и ещё какой-то парень. Ritchie Abdel-Nabi, вот. Потому что Инго тогда был болен. Или это был "Master of the Rings"?
Да.
А, ну тогда это был Ули, конечно. Это было очень весело, но я пел эту песню в четыре утра, когда все были очень уставшие, а звукорежиссёр просто заснул прямо за пультом (смеётс
я). Это было что-то вроде: я пою в микрофон, а потом кричу — эй, проснись давай! (Смеётся). Вот такой вот опыт. Когда я уже пришёл домой с записью этой песни, моя бывшая жена сказала: «Ты обычно поешь лучше, а тут что-то как-то не очень». А я такой: «Ну, ёпрст, петь в четыре утра это тоже как-то не очень».Затем ты выпустил два сольника "The Four Seasons of Life" и "Kaleidoscope", и они вышли достаточно успешными, со звёздными музыкантами вроде Michael Vescera, Ralf Scheepers, Axel Rudi Pell. Вы разогревали Gamma Ray, и все сложилось удачно. Но позже, когда ты занялся Masterplan, ты ни разу не исполнял песни с этих дисков на сцене. Почему ты игнорируешь этот любопытный материал?
Я думаю, оба эти альбома вдохновлены моей старой любовью и вдохновением, назовём его так, Yngwie J. Malmsteen. Многие годы я был его преданнейшим фанатом. В Helloween я играл на стратокастере, я использовал практически те же самые усилители Marshall, в плане звука я ещё огромный фанат Ритчи Блэкмора. И мне тогда, в эпоху Helloween, это казалось очень круто. Но, когда мы начали работу над альбомом "The Dark Ride", все участники группы сказали: «Нам не нравится твой гитарный звук, нам не нравится, как ты играешь, все это Ингви-говнецо, которое ты вечно наяриваешь» (смеётся). Весь этот негатив на меня обрушился. У нас вообще тогда все плохо клеилось. Поэтому и альбом называется "The Dark Ride". Потому что это были тёмные времена. Продюсер, Рой Зи, сказал мне: «Знаешь, я беседовал с Вайки, и ты ему настолько нравился в Rampage, у тебя был совсем другой стиль игры: более мелодичный, более тёплый и плотный». Я ответил: «Ну хорошо, давай вернёмся назад». Поэтому, со времен "The Dark Ride" и поныне я играю на страте только соло, но ритм, да и вообще микширование только на Gibson, как в Rampage. Так что, вот поэтому я больше не жалую этот нео-классический стиль. Я до сих пор могу так играть, и мне это нравится время от времени, я не против его, не пойми меня неправильно. Но моя жизнь круто изменилась, когда мы делали "The Dark Ride", потому что, когда тебе все твердят: «мы ненавидим твой стиль», это ужасно. Это ослабляет тебя. И тебе приходится заново обретать себя. И я себя нашёл. Я вернулся к тому, чтобы снова стать Роландом Граповым; и больше не хочу быть последователем Ингви Мальмстина. Поэтому меня больше не интересуют песни в нео-классическом ключе.
"The Dark Ride" действительно стал поворотным моментом в твоей карьере, и он действительно звучит очень необычно: он мрачнее, тяжелее и жёстче всего того, что выпускали Helloween до этого. И, насколько я понимаю, когда вы с Ули создали Masterplan, вы продолжили играть в том же духе, сохранив более жёсткий и грувовый звук. Выходит, именно вы двое были ответственны за внезапное "потяжеление" звука The Dark Ride, или сказалось общее настроение в команде?
Нет, это точно не был я. Когда мы впервые собирались для обсуждения нового материала, менеджмент и продюсер, Рой Зи, говорили о том, чтобы сделать звучание более мрачным, с тяжёлым звуком и пониженным строем. Мы ответили, что не знаем, как играть в низком строе. Мы, олдскульные гитаристы, Вайки и я, родом из шестидесятых-семидесятых, такого не умеем. Тогда Рой выдал мне альбомы таких групп, как — да, этот парень как раз недавно погиб — Linkin Park, Limp Bizkit, Korn, все в таком духе. Он мне говорил — купи их! Тебе нужно это услышать. Я был вдохновлён этими командами, но я все равно не понимал, как добиться такого звука. И он мне показал. Рой взял мою гитару и показал все эти приемы: как использовать очень толстые и тяжелые струны, будто от бас-гитары. И мне это до сих пор по душе. Все, чему я тогда научился, было просто "вау". Мне открылся новый мир. Помню, Маркусу и Энди Дерису это тоже очень понравилось. Мы так гордились этим альбомом. После того, как мы ушли, они говорили: «Нет, он нам не нравится». Но тогда мы все гордились. Кроме Вайки. Он был единственным, кому он не пришёлся по вкусу.
Странно. Это же натуральный шедевр. Конечно, многие испытали шок, услышав от Helloween песни вроде "Departed" или "Escalation 666". Это было настолько необычно по тем временам.
"Escalation 666" был вдохновлён этим строем, этими группами, которые я тогда
слушал. Это было что-то, что дремало во мне. Я всегда любил такой тяжёлый и низкий звук в песнях. Если ты послушаешь, например, "The Time of the Oath" или "Mr. Ego", я всегда любил этот плотный бит "та-та-та, ра-та-та". Это похоже на бит в "Escalation", но строй и подтяжки типа "виииии", это было нечто новое, чего я не делал до этого. И мне это нравилось, потому что я люблю гитаристов вроде Зака Уайлда или Джона Сайкса; у них не сколько тяжёлый звук, сколько эти подтяжки и агрессия, которые мне весьма по нраву. В те времена я был действительно вдохновлён этими группами с низким строем. К тому же я люблю немцев Rammstein. Это одна из моих самых любимых групп.Masterplan посещали Россию в рамках первого тура в 2003. Вы играли на фестивале вместе с Helloween, и все, вроде, прошло хорошо, правда, были какие-то технические неурядицы во время вашего выступления. Как вообще все прошло с Helloween и Masterplan вместе, когда вам пришлось фактически делить одну сцену?
Честно говоря, не очень все красиво получилось… Я встретился с роуди и техниками Helloween, мы все здоровались и обнимались, говорили, все супер, мы друзья, но, когда Энди Дерис увидел меня в лобби отеля, он убежал. Это было ну очень странно. Я тогда подумал, это просто детский сад какой-то. Кто его знает, что у него на уме было. Я тогда был очень рад и доволен успехами Masterplan. Да, у нас тогда была какая-то техническая проблема, я даже не вспомню, что там сломалось, может, даже микрофон. Но все прошло хорошо, и это был полезный опыт. Дела у группы шли замечательно. А Helloween не хотели идти на контакт, как я уже сказал. Энди увидел меня за пятьдесят метров, только вошёл, развернулся и убежал. Он хотел провернуть подобный манёвр в Финляндии, но я просто подошёл к нему со спины и сказал: «Эй, давай поговорим».
У Masterplan есть одна песня "Kisses From You", написанная как дань уважения Queen. Думаю, наибольшая похвала для песни по мотивам состоит в том, что её принимают за творчество оригинальной команды. На YouTube можно встретить массу комментариев со спорами о том, кто все-таки автор этой композиции. Очень многие думают, что это на самом деле Queen. Как вам удалось настолько удивительно-точно уловить настроение этой легендарной группы?
Это было довольно просто, потому что я большой фанат Брайана Мэя. Вообще я люблю гитаристов, у которых есть свой особенный, узнаваемый стиль. Это именно то, чего я всегда хотел достигнуть сам. Я считаю, что Мэй создал, пожалуй, самый оригинальный гитарный звук на планете. Потому что, когда ты услышишь его гитару, ты сразу поймёшь, что играет именно Мэй, что бы он ни исполнял. То же можно сказать и про звук Ритчи Блэкмора в Deep Purple времён "Machine Head" и "Made in Japan". Это просто прекрасно. Ни с кем не спутаешь. Есть и другие гитаристы, чей стиль меня восхищает: например, Uli Jon Roth; отчасти его звучание является продолжением старой манеры Хендрикса, но доработанное в лучшую сторону. Я обожаю звучание Scorpions с ним и его сольные альбомы восьмидесятых годов. Эти парни стали для меня своего рода учителями. На их альбомах гитары звучат просто "вау"! Я всегда старался получить подобное звучание в своей студии. У меня есть гитара Брайана Мэя, я использую усилитель того же типа и педали. Я использую шестипенсовую монету, как он, и такие же струны. Честно говоря, изобразить звук Мэя довольно просто, если подойти к делу с умом. Конечно, нужно подобрать соответствующую аппаратуру и какое-то время попрактиковаться... Для меня это был очень интересный и полезный опыт. Но, по правде говоря, изначально идея этой песни посетила Йорна. Он её спел — вокальная партия была придумана первой, а вокруг неё мы уже построили все остальное. Он сказал: «Это звучит как Фредди Меркьюри! Мы должны записать песню в стиле Queen!». Забавно, что люди думают, что это песня Queen — она была создана Masterplan.
После того, как Йорн в первый раз покинул Masterplan, вы записали свой третий альбом "MK II" с Mike DiMeo. Запись получилась весьма удачной и была благосклонно принята публикой. Но после выхода диска и тура Masterplan вдруг неожиданно развалился. Что произошло?
Я думаю, Майк очень хороший парень, и мне нравится его вокал на "
MK II"; он отлично спел, и мы замечательно сработались в студии, но с живыми выступлениями были проблемы. Живьём он будто бы с другой планеты. До этого он пел в группе Quiet Riot? Или просто Riot. Не помню...Riot V.
Именно. Так вот, его сценическая манера совершенно не походила на то, к чему я привык. Когда-то мне казалось, что Йорн был немного робким, когда пришёл в группу...
Можешь себе представить, со мной на сцене выступал Michael Vescera, с сольными альбомами. Энди Дерис — великолепный фронтмен, про Киске я вообще молчу. Когда я только присоединился к Helloween, я его считал лучшим фронтменом на свете, из всех, с кем я работал. Если посмотришь старые видео с ним — он там просто зверь! (Смеётся). Он был забавный, драйвовый и умел завести народ. А вот DiMeo... Мы его называли "Бемби". Он был такой робкий и стеснительный. Как зверёк. Милый и робкий. Он не разговаривал с публикой. Когда я настраивал гитару, или менял инструмент, я говорил ему: «Ну давай, уже скажи что-нибудь! Скажи что-нибудь толпе!». Но ситуация не менялась. Он не менялся. Наши выступления становились все хуже, потому что вокалист не мог развлечь толпу. А так живые концерты не работают, знаешь ли. Иногда действительно лучше иметь в группе крутого фронтмена, даже если он и не самый лучший певец. Это куда полезнее, чем отличный певец, который не говорит с народом.
Конечно, кто-то же должен передавать энергию в зал.
Верно. К тому же, во время работы с Helloween меня никогда не покидало это ощущение вечеринки на сцене: с этими совместными распевами, с «Эгегей, ребята, подпевай! Ла-ла-ла!». Люди это любят. Люди именно этого хотят от концерта. Хотят, чтобы их развлекали. Поэтому мощный фронтмен просто необходим.
Поддерживаешь ли ты контакт с Ули Кушем? Насколько я знаю, он сейчас живёт в Норвегии и отдалился от какой-либо музыкальной активности со времён проекта Symfonia с Timo Tolkki.
Мы часто переписываемся. Буквально пару дней назад он прислал мне пару шуток типа: «Два пьяных мужика стоят на балконе и один говорит другому...». Всякое такое. Он спрашивает меня, как дела. Иногда вспоминает старые времена и скучает по ним. Например, послушает старую песню Helloween и напишет: «А ты слушал вот это?». А я: «Не-а, уже лет двадцать не слышал». Например, недавно он прислал мне ссылку на бонус " Moshi Moshi - Shiki No Uta " — бонус с драм-соло для Японии. А я даже и не помнил, что такой вообще существовал. Это здорово, что мы поддерживаем контакт. Но мы уже давно не встречались лично, с тех пор как он покинул группу.
А почему он не захотел принять участие в "PumpKings"?
Ну, потому что у нас уже есть ударник. Если постоянно менять что-то в устоявшемся составе группы, все становится очень нестабильно. Мы и так меняем ударников как перчатки. Martin Skaroupka уже не в группе, потому что он слишком занят в Cradle of Filth, теперь у нас играет Kevin Kott, и если бы появился парень, как Куш, который сыграет половину альбома или целый альбом, люди могут подумать, что он вернулся... И опять начнутся непонятки. Он точно не стал бы играть с нами в живую. Но мне очень нравится Ули, я бы очень хотел с ним что-нибудь записать. Это было бы здорово.
Как тебе нравится жить в Словакии уже несколько лет? Нечасто люди из Западной Европы переезжают в Восточную.
Да уж. Не знаю, может, это у меня в крови (смеётся). Может, моя фамилия как-то связана с Восточной Европой. Некоторые говорят, что у меня русская фамилия — Грапов. Некоторые говорят, что польская. Но поляки считают, что это не польская фамилия. Моя жена — с Украины. Так что какие-то связи точно есть. Мне здесь нравится. Я переехал сюда уже довольно давно, наверное, десять лет уже. Менталитет отличается от немецкого. Люди ведут себя очень нетипично для немцев. Это не всегда легко. Но здесь у меня много работы, много друзей-музыкантов. Мне здесь нравится создавать и работать с музыкой. Занимаюсь ли я своей группой, или делаю сведение для других команд. Возможно, мне здесь куда лучше, на востоке, чем в Гамбурге. В Гамбурге довольно большая конкуренция в сфере звукозаписи. Может, там они не все такие известные, но если в Гамб
урге пятьдесят студий, то во всей Словакии их всего пять, и это многое упрощает. А ещё тут много фанатов Helloween, что опять же, открывает мне двери для бизнеса. Ты уже рассказал, как и почему сменил "Стратокастер" на "Гибсон", но есть ли у тебя твоя особенная, любимая, именная гитара?
Не сказал бы. Я в этом вопросе весьма ленив. Многие музыканты любят получать все бесплатно [за рекламу], много-много гитар, например. Я думаю, последняя гитара, которую я купил, была где-то лет десять назад. Во времена Helloween я был буквально одержим покупкой гитар. Каждый месяц я покупал одну-две штуки. В итоге у меня оказалось тридцать два Стратокастера, и большую их часть я продал. Сейчас, думаю, у меня всего около пятнадцати гитар разных моделей. Конечно, я сохранил пять или шесть самых любимых Стратов. У меня всего два Les Paul: один чёрный, на котором я играл во время становления Masterplan: я больше не играю на ней на концертах — это моя лучшая гитара, поэтому она только для студии. Вторая моя любимая, которую сейчас все могут увидеть, это Gibson с кленовым грифом и натуральным цветом. Это очень хорошая гитара, и я играю на ней с 2002 года. У меня есть Flying V, которую я использую на "If I Could Fly", и на которой я исполнил практически все соло-партии с "Dark Ride". У меня есть моя собственная модель, которая называется "VGS Guitars", немецкой фирмы, но производится в Чехии из американской древесины. Это моя личная модель. Её можно увидеть на видео "Time to be Kings". Я нечасто пользуюсь ей на шоу, потому что больше люблю свой Gibson. К тому же, эта гитара из видео, ну очень тяжёлая. Потому что я просил сделать её из тяжёлого махагона, но они, похоже, засунули туда пару камней для убедительности (смеётся).
Ты уже довольно давно подписан на AFM, и, к сожалению, основатель AFM records, Andy Allendörfer трагически погиб двенадцать лет назад. Он был участником группы Squealer. Ты ещё записывал гитару для их альбома "Made for Eternity" в 2000. У тебя сохранились какие-то воспоминания о тех временах?
Честно говоря, я не помню ничего про запись гитар, но помню, что Майк Террана там играл на ударных, и Andy Allendörfer был таким клевым парнем! Именно он стал главной причиной, по которой я подписался на AFM. Я бы сказал, что он был одним из самых преданных фанатов Masterplan. Он даже своего сына назвал Йорн. (Смеётся). Так что он ещё был большой фанат Ланде. Нам было очень весело вместе. Он приходил ко мне в студию, он поддерживал нас. Когда у нас были проблемы, я всегда мог ему позвонить, и он помогал. Когда Энди погиб, честно говоря, очень многое изменилось. Все стало больше походить на обычную компанию. Все стало контролироваться куда больше, причём теми людьми, с которыми я особенно не контактировал. Мне его очень не хватает. Он был, пожалуй, главной причиной нашего успеха.
Насколько ты доволен поддержкой AFM на сегодняшний день?
Я думаю, здесь все типично. Конечно, никогда не стоит плохо говорить о собственном лейбле, но, думаю, это общее место во всей нынешней музыкальной индустрии, которая так резко изменилась за последние годы. В наше время все уже далеко не так просто. И сейчас просто не существует идеальных лейблов. Похоже, что они все стараются подписать как можно больше музыкантов, чтобы скомпенсировать падение объёма продаж альбомов. Раньше у них было пять-десять групп, которые были известны и продаваемы. Сейчас у них по пятьдесят команд, чтобы сохранить прежние объёмы, но каждая из этих групп в сумме получает куда меньше внимания. Вот, что я об этом думаю. Например, к этому альбому у нас нет настоящего клипа. Лейбл не захотел заплатить за клип в поддержку альбома, в итоге у нас только лирик-видео. И рекламы в журналах почти никакой. Была пара интервью, которые, конечно, помогают. Их выкладывают на Фейсбук, это легко и ничего не стоит. Пятнадцать лет назад все было совсем иначе. Мы были на обложках, про нас писали статьи. Я по пять дней находился в Европе, перемещаясь между Англией и Испанией для пресс-конференций. А сейчас этого вообще нет. Сейчас только интервью, которое один скопирует от другого — из России, например, в Бразилию, и так далее.
Ну, в конце концов, это изменения в музыкальном бизнесе. Всем приходится приспосабливаться.
Да. Это нормально. Всем приходится играть по таким правилам.
Спасибо большое за ответы. Они были интересными, и мы узнали много нового. Ещё раз благодарю за интервью.
И тебе спасибо. Было интересно поговорить. У тебя было много вопросов из истории. Я удивлён.
Это спасибо нашим журналистам, которые их составляли.
(Смеётся) а из какой части России ты сам?
Из Москвы.
Москва? Надеюсь, будет шанс увидеться, когда мы вернёмся к вам с концертами.
Конечно. Будет очень здорово снова увидеть Masterplan на сцене.
Удачи!
Беседовал и готовил материал Ярослав Селезнев-Елецкий Nerferoth Juventino
Вопросы составлял Филипп Дегтярев
13 авг 2017
|