С именем Ihsahn на тяжелой сцене давно принято связывать не только ставший культовым в своем жанре коллектив Emperor, но и успешного музыканта, который построил впечатляющую карьеру соло-артиста после завершения истории одной из самых известных групп в «истинном норвежском черном металле». За плечами у Ihsahn’а – шесть разноплановых сольных альбомов, последний из которых, «Arktis.», увидел свет в начале апреля. В преддверии российских концертов артиста в ноябре этого года нам удалось связаться с ним и обсудить не только насущные вопросы о новой пластинке, но и затронуть моменты весьма философского толка.

>«Arktis.» собрал много положительных отзывов после своего выхода. Позволь спросить: как ты относишься к похвале? Ощущаешь ее как нечто заслуженное или принимаешь со смущением? Мотивирует ли тебя конструктивная критика со стороны?

Я думаю, что с годами мне удалось выработать здоровое отношение как к позитивным, так и к негативным откликам. Конечно, поначалу положительные отзывы были для меня очень важны, потому что тот факт, что ты играешь экстремальную музыку, многими людьми воспринимался крайне негативно в то время. Позже, впрочем, я для себя понял, что связь между артистом и публикой вне живых выступлений довольно слаба. Я не хочу сказать, что мне плевать на то, как окружающие воспринимают мое творчество; конечно же, меня мотивирует тот факт, что многие люди находятся на «одной волне» с моими работами. Я сам музыкальный фанат, и, помня о том, как глубоко музыка повлияла и изменила меня, я чувствую гордость и смущение, если кто-то пережил аналогичный опыт после прослушивания моих альбомов.

Насколько я знаю, ты сознательно изменил принципы своей композиторской работы на «Das Seelenbrechen». Сейчас, оглядываясь назад на работу над «Arktis.», можешь ли ты сказать, что принятое тобой решение было конструктивным и принесло полезные плоды?

Бесспорно. Во время работы над «Das Seelenbrechen» для меня было действительно важным кардинально поменять свои методы и подходы. Меня всегда восхищали творческие люди, для которых выражение своего видения не имеет ничего общего с устоявшимися правилами, для которых спонтанность – лучший козырь в рукаве. Увы, в жанре металла и экстремального металла практически нет места для экспромта и импровизации. «Das Seelenbrechen» был задуман как очень спонтанная блэк-металлическая экспрессия, не обязательно в отношении формы или звука, больше по своей атмосфере. Мне хотелось вернуться в то состояние, в котором мы пребывали до того, как «набили руку» в технике игры. В состояние, движимое интуицией, в котором мы написали ранние альбомы Emperor, т.е. с фокусом на то, какие чувства будет вызывать эта музыка. На «Arktis.» я вернулся к традиционным для меня методам сочинения, но я чувствую, что опыт записи «Das Seelenbrechen» преподал мне конкретные уроки, которые я воплощаю в своей работе на постоянной основе.

Для меня лично прелесть «Das Seelenbrechen» в первую очередь заключается в непредсказуемости развития линии альбома от песни к песне и в некоем общем впечатлении «стиля» от пластинки. Тебе интересно было бы повторить похожий на этот альбом опыт под своим именем?

Мне сложно однозначно ответить на этот вопрос. После 25 лет сочинения и записи музыки находить новые пути выражения себя означает проходить через некое испытание. Дело даже не в том, чтобы придумывать новые эксперименты или оставаться провокационным; дело в собственной мотивации. Философия проста – если я не отношусь к своей музыке с должным энтузиазмом и страстью, то я не вправе ожидать, что кто-то захочет слушать эту музыку. Для каждого нового альбома я задаю базовые параметры работы: для «Das Seelenbrechen», например, это импровизация, для «Eremita» этим параметром были записанные перед всеми остальными инструментами клавишные партии. Секрет в том, чтобы запустить процесс и довериться ему. Неважно, какие инструменты или подходы к сочинительству я буду использовать; если я подойду к процессу честно, то на выходе получу очень достойный материал.

Возвращаясь к разговору о «Arktis.», отмечу, что визуальная сторона альбома не менее сильная, чем музыкальная. Расскажи, пожалуйста, где проходили промо-съемки для диска?

Спасибо. Образы арктического севера были для меня явным вдохновением во время сочинения альбома, многие из них я почерпнул из фотографий норвежского исследователя Фритьофа Нансена. В конце концов, я получил разрешение Национальной библиотеки Норвегии на использование оригиналов фотографий для оформления альбома. Промо-съемка должна была «поддержать» основную тему Арктики, поэтому мы делали фото зимой, но не в реальных арктических пустошах, а в том месте, где я живу.

Ранее в других интервью ты уже говорил о тесной связи арктических образов и музыкальной концепции в альбоме, но всё же позволь спросить: что из этого первым пришло тебе на ум, что потом стало отправной точкой для развития идей на «Arktis.»?

Я думаю, корни моего вдохновения лежат в симпатии к ледяному голубому цвету. Может быть, это отпечаток моих сильных чувств к айронмейденовскому «Seventh Son of a Seventh Son»?
Арктика, безлюдная и враждебная к человеку, - и всё же прекрасная. Мне кажется, ее просторы – это своего рода аллюзия самой природы к множеству эстетических и философских аспектов, особенно близких блэк-металу.

Есть ли у тебя уже идеи для нового альбома и стоит ли твоим поклонникам ожидать новых совместных работ с известными группами или музыкантами?

Да, я уже начал сочинение и запись нового материала. Пока не могу сказать, с кем я готов поработать в этот раз, эти вопросы обычно решаются чуть позже по ходу процесса.

В предыдущих интервью ты не раз поднимал тему индивидуализма в блэк-метале. Исходя из твоих слов, можно сделать вывод, что работа в этом жанре для тебя прежде всего означает приверженность нонконформистской позиции нежели следование тем или иным традиционным для стиля клише. Можешь ли ты сказать, что работаешь под этой «звездой» и сегодня?

Абсолютно. Для меня самым важным творческим аспектом является источник вдохновения и мотивации. Он может быть абстрактным, но при этом оставаться достижимым, маячащим впереди идеалом. Каждая песня и каждый альбом – это попытки приблизиться к такому идеалу, покорить вершину горы с новой стороны. Я также уважаю бескомпромиссное отношение, лежащее в основе блэк-метала. На мой взгляд, оно заключается в отрицании всяческих правил, по которым я определяю развитие своего собственного стиля.

Можно ли говорить об ином уровне преданности своим идеалам, если речь идет о группах, которые стремятся играть в жанре «блэк-метал» в отличие от других направлений в тяжелой музыке?

Думаю, что люди должны быть преданы своим идеалам вне зависимости от жанра музыки, которую они сочиняют. Приведу пример: сегодня многим молодым группам удобна позиция «музыка ради собственного развлечения, ничего серьезного», потому что она освободит группу от ответственности, если людям не понравится их материал. Мой ответ на это таков: «Почему я должен воспринимать вас серьезно, если вы сами не способны на это?». В мире столько музыки, созданной от души, зачем тратить свое время на нечто поверхностное?

Как ты относишься к группам, которые играют симфонический блэк в наши дни, считаешь их имитаторами или продолжателями жанра?

Опять же, здесь всё зависит от честности перед собой. Если ты любишь симфонический блэк и твоя цель – сочинять и играть нечто в этом стиле, то, скорее всего, выйдет имитация. Если же ты чувствуешь и разделяешь атмосферу этого мрачного жанра и в тебе горит желание утолить внутреннюю пустоту мелодиями и гармониями нечеловеческих масштабов, то в этом случае результат может быть несколько иным…

Исходя из своего продолжительного опыта карьеры соло-артиста, можешь ли ты назвать конкретные препятствия и испытания, с которыми может столкнуться музыкант, работающий над своим материалом в одиночку (помимо очевидных финансовых ограничений)?

Скажу сначала о преимуществах работы соло: творческая свобода, отсутствие ограничений к реализации своих разносторонних интересов, удобство в плане сотрудничества с креативными и вдохновляющими артистами; в конце концов, никаких финансовых переделов. С другой стороны, не всегда удается поддерживать себя в творческом «тонусе» и, конечно, вся, даже скучнейшая рутинная работа ложится на плечи одного человека. Это дело выбора. Кто-то любит творческий полет мысли группы как «живой» единицы, кому-то, в том числе и мне, удобнее придерживаться эгоистичного и нарциссического вектора в своей работе.

Менялось ли с годами твое отношение к важности музыкального оборудования для создания музыки?

Технически мое оборудование поменялось очень сильно по прошествии лет, также с годами возросла и моя потребность в собственной студии. Хотя могу сказать, что мое спокойное отношение к оборудованию как к инструменту записи творческого материала не изменилось. Помню, как мне приходилось использовать электроорган для записи ритма и баса с последующим наложением гитар. Свой первый 4-дорожечный рекордер я приобрел, когда мне было 12, тогда же я стал записывать первые демо. Я начал вникать в программные секвенсоры в ходе записи первого MLP Emperor [«In the Nightside Eclipse» – прим. ред.], а для «Anthems…» я заранее свел клавишные на компьютере. Несмотря на это, мы всегда использовали простейший магнитофон в ходе написания материала, а риффы для «IX Equilibrium» я изначально записал на диктофон. Когда я нахожусь вне студии, я не гнушаюсь пользоваться диктофоном на телефоне для записи идей, так что, думаю, всегда полезно использовать то, что у тебя под рукой.

Слушаешь ли ты что-нибудь из современной поп-музыки? Какое у тебя отношение к современной поп-культуре в целом?

На самом деле я слушаю музыку самых разных жанров, включая поп. Из более современных артистов мне симпатичны James Blake и Radiohead, но и A-ha с Abba для меня не остаются за бортом. Что касается современной поп-культуры, то, на мой взгляд, условный средний материал (то, что нравится большинству) - очень плоский и поверхностный. С другой стороны, у меня есть теория, что экономический спад в музыкальном бизнесе привел к тому, что все новые и новые артисты сознательно уходят в андеграунд, чтобы сохранить свою творческую свободу, а не прогибать ее под интересы крупнейших лейблов. В то же время топовые продюсеры в мире музыки могут позволить себе независимость в выборе групп для поддержки, тем самым разделяя бескомпромиссную позицию музыкантов и формируя новый пласт поп-культуры. Возьми, например, альбом “Yeezus» от Канье Уэста: вряд ли его можно назвать «коммерческим» с точки зрения продюсирования или текстов, но он добился определенного громкого коммерческого успеха. Канье также сдвинул дату релиза своего последнего альбома, чтобы внести в него необходимые на его взгляд изменения – это я называю «бескомпромиссно подходить к своему делу». Я скучаю по отношению «да пошло оно всё» в мире тяжелой музыки; он [мир] стал в некотором смысле очень политически корректным.

В ноябре ты впервые со своей группой приедешь в Россию; скажи, чего ожидать твоим поклонникам от концертов в Москве и Санкт-Петербурге? Может, будут какие-то сюрпризы в сет-листе?

Думаю, что сет-лист будет похож на тот, с которым я выступаю в последнее время. На мой взгляд, он хорошо представляет мое творчество с разных сторон.

С другой стороны, какой отклик ожидаешь получить от российской публики ты?

Прежде всего, хочу сказать, что я с нетерпением жду концертов в России! Я знаю по рассказам, что прием в России горячий, но, честно говоря, не знаю, чего конкретно ожидать. Путешествуя по разным странам и встречая людей, которые, как и я, выросли на Iron Maiden, я знаю, что у нас уже очень много общего. А любые культурные различия я рассматриваю как приятный бонус и обогащение.

Наконец, последний вопрос: какую книгу ты сейчас читаешь?

«Бродяги» Кнута Гамсуна.

Спасибо за уделенное время, увидимся на российских концертах!

Спасибо и тебе, до встречи!

Беседовала: Mitrevna.
В подготовке материала помогал: Алексей "Lexy Dance" Ковязин
Благодарим компанию SPIKA CONCERT AGENCY и Ольгу Овсянникову за организацию интервью.

5 ноя 2016 1997-2024 © Russian Darkside e-Zine.    Если вы нашли на этой странице ошибку или есть комментарии и пожелания, то сообщите нам об этом