По
чти весь 2010 год Hellyeah ездили по миру, демонстрируя публике, что значит хорошо проводить время. Мы встретились с Чадом и Винни Полом (далее Винс – авт.) в Осло, где группа выступала вместе со Stone Sour. Ребята рассказали нам, каково это – вернуться и начать всё сначала, после того как ты уже побывал на гребне волны.Вы довольно долгое время находитесь на гастролях. Как обычно проходит тур Hellyeah?
Чад: Туманно (смеётся).
Винс: Ага, туманно. Много прессы, много выпивки, никогда не удаётся сделать саундчек. Он был бы только на пользу, но, будучи разогревающей группой, обычно оборудование ещё не готово к тому времени, когда можно провести саундчек. Но группа много чем занимается в туре. За время этих гастролей я успел повидать Европу больше, чем когда-либо. Каждый день я обязательно выхожу на прогулку. В турне с Pantera всё проходило по одному сценарию: автобус – отель – концерт. Недавно в Милане я прогулялся по городской площади и мне очень понравилось. В Штатах Hellyeah были в туре под названием Uproar с Avenged Sevenfold и Stone Sour. Мы заканчивали каждый день в 5:30 вечера, а пить начинали уже с четырёх… (смеётся). Когда ты заканчиваешь свою работу в 5:30 - это совсем не рок-н-ролльный стиль жизни. Если у нас была автограф-сессия, она заканчивалась в 7. Потом был полный разброд и шатание от бара к бару, с места на место.
Чад: Самое плохое в таком туре, как Uproar – когда концерт проходит в какой-то ж*пе, где просто совсем нечего делать. Мы были хэдлаинерами на второй сцене, играли в 17:30, как Винс говорил. Поэтому пить начинали где-то за час до выступления, а я просыпался обычно в 3. То есть я был трезвым примерно час в день целое лето - просто невероятно. В Европе дела обстоят примерно так же, но всё было очень круто.
Планируете ли вы заехать в Россию в ближайшем будущем?
Чад: Я бы с удовольствием, очень жаль, что сейчас не вышло. Мы летели из Японии в Германию, пролетели как раз над Россией и тупо просидели в Германии 4 дня до первого концерта. Была идея поехать в Юго-Восточную Азию и отыграть там, или поехать в Москву. Конечно, можно было всё равно это сделать, но никто бы не пришёл на концерт, так как никто бы не знал о нашем приезде. Людей необходимо предупреждать заранее о таких вещах, особенно для группы, которая там никогда не играла.
Винс: Мы будем гастролировать по Европе летом, так что всё может быть. Я играл на Монстрах Рока в 92-м году в Москве с Pantera. Мы разогревали AC/DC и Metallica, было очень круто.
Как бы вы описали Hellyeah людям, которые никогда не слышали вашу музыку?
Винс: Hellyeah - как вечер пятницы, как поезд, мчащийся на полной скорости. Люди из рабочего класса, которые рвут ж*пу каждый день, живя в настоящем мире, а не то дерьмо, что вы видите на Mtv (смеётся). И вот, живя такой жизнью, не можешь дождаться вечера пятницы, чтобы забыть о своих проблемах, выпить и просто оттянуться по полной. Вот так вкратце можно описать Hellyeah.
Чад: Я думаю, что Hellyeah - не просто группа, а скорее жизненная позиция, как стиль жизни.
Вы говорите о рабочем классе, но я подозреваю, что давно уже не принадлежите к нему…
Винс: Я бы так не сказал. Делая то, что мы делаем каждый день…
Но это не работа с 9 до 5.
Винс: Да, наша работа - 24 часа в сутки. Ведь нельзя снять своё лицо. Куда бы ты ни пошёл, люди всегда от тебя чего-то ждут. Они хотят автограф, поздороваться, пожать руки – всё это часть работы, у тебя нет выходных. Если я заболею, никто не заменит меня за барабанами.
В таком случае можно просто отменить шоу.
Винс: Нет, нельзя просто взять и отменить шоу.
Чад: Понимаешь, всё привязано к определённому бюджету. Если ты уберёшь одно шоу из данного бюджета – всё полетит к чёртовой матери. Нам необходимо играть. Я не буду говорить, что я тут кирпичи кладу…
Винс: Но ты и таким зан
имался…Чад: Да, было время...
Винс: Я работал в МакДональдсе. Ведь нужно же где-то начинать.
Чад: Я занимался строительством, работал на фабриках, и Винс тоже через это прошёл. В том, чем мы занимаемся сейчас, немало приятных моментов: вечеринки, выпивка и всё такое. Но когда я ухожу из дома, всё, меня нет, я ушёл на работу. Когда я беру свой чемодан и выхожу из двери – я иду на работу. Иногда я работаю месяца напролёт до тех пор, пока я смогу вернуться домой к жене, к собакам, к своей собственной постели. До конца тура осталось 6 дней. Мы начали гастроли в апреле и работали очень напряжённо с июля.
Что вы сделаете в первую очередь, когда вернётесь домой?
Чад: Я сяду (смеётся).
Ты и сейчас сидишь.
Чад: Я имею ввиду совсем другое «сидение».
Винс: Я, наверно, пойду за покупками на День Благодарения. Мы возвращаемся домой за день до одного из самых важных праздников в США. К нам всегда приходит много людей, так что, когда я вернусь домой, мне ещё предстоит потрудиться. Возвращаясь к разговору о работе, мы её любим, и нам очень повезло. Многие люди идут на работу каждый день и ненавидят то, чем они занимаются. Мы любим свою работу – музыку, которая нас сюда и привела, а потом выясняется, что иногда ты ещё можешь оплатить свои счета. На мой взгляд - это как быть профессиональным атлетом. Тебе нравится этим заниматься, но оно нелегко даётся. Немногим повезло жить своей мечтой, так что мы очень ценим то, что у нас есть.
Какую роль каждый из вас играет в процессе написания музыки? Я знаю, что Чад пишет слова, не так ли?
Винс: Он потрясающий поэт и ему отлично удаётся сочинять мелодии. Грег часто работает с ним над некоторыми моментами. Что касается меня, я всегда хотел быть больше, чем просто ударником. Я вообще не умею петь и даже не пытаюсь (смеётся). Пусть этим занимается Чад. Но я занимаюсь продюссированием, иногда сотрудничаю с Чадом в студии. Мы с самого начала во всём доверяем друг другу. Каждый привносит в группу всё, что у них есть в музыкальном плане. Иногда я наблюдаю за Грегом и Томом, когда они садятся и начинают играть вместе. Кто-то поменяет что-либо в процессе написания, но они работаю как одно целое. В итоге всегда получается Hellyeah.
Чад: Когда мы собрали Hellyeah, у Mudvayne был перерыв. Я сказал Грегу, что очень хотел бы, чтобы он играл со мной в новой группе. Мы много лет безостановочно работали с Mudvayne, и перерыв был просто необходим. Я сказал: «Ты можешь сидеть дома и смотреть телек, или есть вариант заняться чем-то новым». В какой-то мере раскрыть себя с другой стороны. Грег подумал и согласился. А потом к нам присоединился Винс, я не был с ним ранее знаком. Мы все собрались вместе в Далласе, пошли на обед, напились, встали на следующее утро и приступили к работе. В первый же день появилась песня, а потом ещё семь за неделю. Я был приятно удивлён тому, что музыканты из трёх групп, в которых изначально был лишь один гитарист, могли собраться вместе и отлично сработаться. Всё прошло просто невероятно: бум! песня, на следующий день бум! песня и так далее. Мы просто начали писать музыку, и вышло то, что вышло. Hellyeah - очень честная группа, которая не пытается подражать кому-то. Возможно, в будущем мы будем стараться не подражать людям, которые подражают нам.
Чад, ты фронтмен и в Hellyeah и в Mudvayne. Есть ли для тебя какая-то разница в работе с этими двумя группами?
Чад: Как день и ночь. С Mudvayne всё просчитано, там всегда присутствует какая-то определённая тема, которая тянется через весь альбом. Так что надо все свои идеи подгонять под эту тему. В Hellyeah можно писать о чём угодно. Лично мне это дало больше свободы, так как всё, что я знал до сих пор, были только Mudvayne. Мы не придерживаемся какой-то одной темы, и, на мой взгляд - классно писать, о чём я хочу. Damageplan, Nothingface, Mudvayne – все эти группы обязаны сочинять определённые композиции. Нево
зможно далеко уйти за рамки их стиля, иначе все не начнут возмущаться, какого чёрта мы делаем. Hellyeah так начали, и теперь группа может делать, что хочет. Мы написали песню в стиле кантри – “Alcohaulin’ Ass”, а потом - песню в стиле рок “Pole Rider” о стриптизёршах. Я никогда раньше не писал песни на такие темы. У меня никогда не было и повода, но ребята начали наигрывать мелодию, и тема стриптизёрш пришла мне в голову, как часть стиля группы: вечеринки, барбекю, выпивка…В таком случае, о чём ваш последний релиз “Stampede”?
Чад: Словарное определение – стадо диких животных, его не остановить. Этот альбом не о чём-то одном, на нём собран самый разнообразный материал, который я когда-либо писал. Каждая песня отличается от предыдущей по атмосфере и тематике. Его очень сложно загнать в какие-то определённые рамки, и конкретно сказать о чём “Stampede”. Бл*, я не знаю.
Собираетесь ли вы придерживаться своего стиля «плохих ковбоев» на последующих альбомах?
Чад: Мы с Томом начали носить грёбаные ковбойские шляпы ещё в 2002 году. Мы же не тянем коров на верёвке и не строим заборы. Люди смотрят на нас и спрашивают, откуда взялся ковбойский стиль. Мы не пытаемся выглядеть как ковбои, мы пытаемся выглядеть так, как будто мы вне закона. Конечно, в нашем стиле прослеживается влияние юга, но, скорее всё сводится к тому, чтобы выглядеть как обычные люди. Мы просто выходим на сцену в том, что мы носим каждый день.
Вы оба давно работаете в музыкальной индустрии. После всего, через что вам пришлось пройти, какой урок был для вас самым ценным?
Винс: Наверно самый значимый урок, который должен выучить каждый - не на*бывай людей по пути наверх, потому что тебе придётся с ними встретиться на пути вниз. Ещё один немаловажный момент - стараться понять бизнес хоть в какой-то мере. Мы все занялись этим, потому что любим музыку. Многие люди остались ни с чем под конец, после того как они написали свою замечательную музыку. Они так и не приспособились к аспекту бизнеса. Не следует оставлять всё для своего бухгалтера. До сих пор я сам оплачиваю свои грёбаные счета, они приходят ко мне домой, а не к какому-то чуваку в Лос-Анджелесе. Я хочу сам просмотреть их и удостовериться, что всё в порядке.
Чад: Я всегда старался быть приземлённым человеком. Я знаю, что Винс тоже такой. Может, поэтому мы прониклись таким уважением друг к другу с самого начала. Когда мы встретились, не было никакого эго, никто не выпендривался. Такое редко встречается в бизнесе. Mudvayne достигли определённого уровня успеха: мы выпустили 3 альбома в США, гастроли приносят нам деньги. Мы продали почти 6 млн. альбомов по миру. С Hellyeah всё началось заново, в новом мире со скачиванием музыки и тому подобным. Довольно невероятно, за последние 10 лет я постоянно карабкался выше и выше, а теперь вернулся к тому, с чего начал. Я никогда не видел того успеха, через который довелось пройти Винсу. Я знаю очень мало людей, которые смогли бы делать то, что мы делаем сейчас, и жить так, как мы живём. Поверь, за весь тур это самая большая гримёрка, которая у нас была. Огромное спасибо Stone Sour, они заботились о нас на протяжении этих гастролей, относились к нам с большим уважением и делали для нас всё, что могли.
Винс, я читала в интернете некоторые дискуссии о возможности возрождения Pantera без Даима. Я не знаю, что породило эти разговоры, но что бы ты ответил этим людям?
Винс: Полный бред. Даим был настолько важной частью группы, было бы просто тупо даже рассматривать такую возможность. Я считаю, что неуважительно со стороны людей рассуждать о таких вещах. Он оставил огромное наследие, которое будет нетронутым. Оно прекрасно, и я хочу, чтобы всё так и оставалось. Я очень горжусь тем, что я делаю с Hellyeah. Конечно, история Pantera говорит сама за себя. Я хочу, чтобы все его помнили как «того самого парня». Навсегда.
В тех комментариях, которые я читала, тебя именно критиковали, как будто ты когда-либо говорил, что такое может произойти.
Винс: Нет, я никогда не говорил такого. Возможно, кто-то из тех клоунов, которые раньше играли в той группе, говорил такое, но не я (смеётся).
Вы – музыканты с большим опытом. Есть ли что-то, к чему вы до сих пор стремитесь, или теперь уже можно просто расслабиться и играть то, что хочется?
Винс: С нынешним состоянием экономики и музыкального бизнеса в частности, конечно, мы стремимся к тому, чтобы быть успешными. Если Hellyeah достигнут определённого уровня, моя мечта станет реальностью. Когда группа собралась, я мечтал о том, чтобы получить золотой диск. Мы очень близки к нему в Штатах. В наше время золотой диск приравнивается к дважды платиновому - невероятное достижение. А кроме этого, мы, конечно, стремимся к тому, чтобы наслаждаться тем, что делаем, и продолжать писать музыку. У нас отличное взаимопонимание, всё основано на уважении друг к другу. Нам не за чем переживать, что кто-то станет наступать другому на пятки, мы отлично уживаемся.
Сейчас существует немало молодых команд, которые ведут себя заносчиво, считая, что они чуть ли не чудо, призванное вернуть металл к жизни, хотя всё, что они делают – лишь шум. Вы же на самом деле достигли определённых музыкальных высот, но в то же время вы – простые люди, а не зазнавшиеся суперзвёзды. Что помогло вам остаться такими?
Чад: Я думаю, всё сводится к тому, что Винс сказал ранее. Наверно самое важное, чему я научился, я услышал от Оззи из документального фильма «Decline Of Western Civilization Part II». Он сказал: «Не на*бывай людей по пути наверх, потому что ты встретишься с ними на пути вниз». Я помню, мне было лет 17, когда я впервые увидел этот фильм, намного раньше, чем я что-то начал делать в музыке, но эта фраза навсегда засела у меня в голове. Всё когда-нибудь заканчивается. Сегодня ты здесь, а завтра тебя уже нет. Так что, если сейчас ты себя ведёшь, как грёбаная звезда, что с тобой будет, когда завтра ты исчезнешь? Ты будешь выглядеть полным идиотом, работая в музыкальном магазине или помешивая картошку-фри. Необходимо быть верным своим принципам. Мы любим свою работу, но это всего лишь работа.
Что больше всего вас захватывает в музыке, от чего мурашки бегут по коже?
Винс: Создавать и исполнять музыку. Ничто не поднимает тебя так высоко, как приветствие толпы, когда выключается свет. Если тебя такое не заводит, то уже ничто не заведёт. Ты смотришь на публику, и не важно, там 500 человек или 100 000 в Донингтон парке, или полмиллиона на Монстрах Рока – ты делаешь этих людей счастливыми, и им это нравится.
Чад: Для меня всё начинается, когда мы что-то сочиняем. Я буду слушать новую композицию снова и снова. Очень часто ты вцепляешься в песню, пытаясь сообразить, что с ней делать. Чем больше я вслушиваюсь, как певец и как писатель, тем больше я ознакомляюсь с композицией, постепенно отпуская её на подсознательном уровне. Она остаётся лишь у меня в голове, а потом сама по себе приходит мелодия, затем текст. Я обожаю то чувство, когда я начинаю писать, вдохновение из меня просто льётся, и я уже не могу дождаться, когда мы будем в студии. Это первый момент. Потом я уже стою у микрофона и слушаю то, что написал. А затем приходит ощущение, которое описывал Винс, ощущение сумасшедшей энергетики на сцене. Сегодня мы впервые будем выступать в Осло, местная публика нас ещё никогда не видела. И если всё будет круто, все будут в хорошем расположении духа, происходит некий обмен энергией. Люди видят, что мы с большим энтузиазмом относимся к тому, что делаем. Для нас самое главное – честность, мы не собираемся никого одурачивать. Мы просто хотим разделить свою музыку с публикой, и если вам нравится – на здоровье, а если нет – окей.
Вы бы оставили свой след в истории, как группа, которая…?
Чад:… выпила миллион литров пива. Я думаю, что мы близки к этому (смеётся).
Винс: И только они вчетвером, я пью водку, много водки. Всё время, что я был в Европе, я пил «Финляндию».
Тебе обязательно нужно съездить в Россию.
Винс: О да, родина водки.
Чад: Я думаю, что мы бы хотели оставить просто хоть какой-то след. Не в плане продаж, или чего-то в этом роде, а как результат того, что мы сделали.
Интервью: Татьяна Качур
5 янв 2011
|