Shagrath: Начнем с того, что за последний год в группе произошло множество изменений. Мы как группа в любом случае всегда стремимся развиваться в новом направлении, и мы так и сделали бы, будь эти люди с нами или нет. Это решение зрело долгое время. Нам хотелось двигаться в новом направлении, мы никогда не боялись новинок — например, белые костюмы совсем неприсущи группам, играющим в данном жанре. Но, в любом случае, мы выделяемся из массы. Мы не просто блэк-металл-команда. Мы — гораздо больше. Мы свободны самовыражаться так, как нам хочется, независимо от мнения остальных.
Никогда еще белый цвет не был таким «темным».
Shagrath: Именно так мы и работаем над нашими альбомами. Мы не хотим стоять на месте или повторяться. У прошлого альбома была определенная концепция, своя история, свой имидж. Но мы развиваемся — время меняет многое. Мы делаем что-то новое в музыкальном плане и, соответственно, мы меняемся визуально — для того, чтобы развиваться в новом направлении. Несмотря на то, что я уважаю группы, которые всегда придерживаются единожды выбранно
го курса, для нас важнее всего эволюция и развитие. Как бы ты сейчас описал Dimmu Borgir и каков девиз группы на данный момент?
Shagrath: Мы не пытаемся что-либо проповедовать. Нам важнее всего создать для людей определенную атмосферу, донести до них определенное ощущение нашей музыкой. Что-то вроде путешествия во времени. Все люди разные, и они по-разному воспринимают музыку. Для кого-то определенный отрывок песни будет связан с каким-то красивым моментом, кто-то скажет, что он очень депрессивен. Каждый решает сам, как он хочет воспринимать музыку. Но, в принципе, я бы сказал, что в основном мы сосредоточены на создании определенной атмосферы.
Кстати, к слову об атмосфере: Dimmu Borgir никогда не воспринимаются только как музыка, группа неотъемлемо связана с визуальными образами и сценическими выступлениями.
Shagrath: Наши корни — в блэк-металле и в той музыке, на которой мы выросли, т.е. музыке 80-х — с группами, которые невообразимы без своего сценического имиджа. И мы думаем, что это правильный порядок вещей. В общем, музыка это хорошо, но также очень важно дать людям что-то впридачу к этой музыке. Визуальные эффекты идут бок о бок с музыкой. Я вырос на музыке KISS, и если я иду на концерт — я хочу увидеть шоу на сцен
е. А просто так послушать музыку я могу и дома. Так что визуальный аспект очень важен. Наверное, новый белый имидж группы был твоей идеей?
Shagrath: Да, изначально это была моя идея, но позже она несколько трансформировалась. Прежде всего, мы — норвежцы, поэтому мы хотели запечатлеть некоторые моменты имиджа северного «пещерного человека» — так, чтобы это сочеталось с нашей музыкой. Так что эта идея была воплощена в несколько утрированной форме. Черным цветом никого не удивишь, потому что все придерживаются стандартного имиджа: одинаковые шипы, одинаковые патронташи, одинаковый грим. Мы существуем уже более 17 лет, и перемены только к лучшему. Kогда я пытаюсь донести до людей определенную идею, сперва они редко относятся к ней с энтузиазмом. Но когда мы сделали первые костюмы и показали их, тогда сразу услышали: «Да! Именно так и должно быть». Mожет быть, для следующего альбома мы сделаем нечто кардинально новое, у фантазии нет пределов.
Agnete Kjølsrud из Djerv является приглашенной вокалисткой на Abrahadabra. Расскажи немного о вашем сотрудничестве.
Shagrath: Я являюсь поклонником ее предыдущей группы Animal Alpha. Agnete также мой хороший друг. Мы встретились как-то в городе, много общались. Mне нравится ее тепеpe
шняя группа Djerv. Я спросил, не хотела бы она спеть в одной из песен альбома, и она согласилась, так как ей нравятся Dimmu Borgir. Она пришла в студию, и мы за пару часиков все записали. А если бы она пригласила тебя сотрудничать с Djerv в качестве приглашенного вокалиста, ты бы согласился?
Shagrath: Нет, не думаю. Скорее всего нет. Мне, конечно, нравится их музыка. Но меня так часто приглашают где-нибудь поучаствовать, что у меня на все не хватает времени. На мне столько всего висит, у меня у самого три группы, так что мне не до скуки.
Название вашего нового альбома явно позаимствовано у Алистера Кроули. Что, по-твоему, делает его философию такой популярной среди людей, слушающих и создающих блэк-металл?
Shagrath: Здесь небольшое недопонимание. Для меня “Abrahadabra”, скорее всего, значит совершенно другое, чем для других ребят из нашей команды. Я думаю, у каждого из нас есть свое мнение о названии альбома. Для меня это название означает все те перемены, которые произошли в группе. Дословно “аbrahadabra” переводится как «создам то, что произнёс». Алистер Кроули был увлечен темами реинкарнации и перерождения, что очень созвучно тому, что произошло в группе за последний год. Так что, несмотря на то, что у этого альбома не
т твердо обозначенной концепции, в нем поднимаются темы силы и единства Dimmu Borgir. Мы не являемся последователями Кроули, но он писал о многих интересных вещах. И вообще, Silenoz интересуется оккультизмом гораздо больше, чем я. Поначалу в новостях появилось сообщение, что Snowy Shaw присоединился к Dimmu Borgir. Затем, через пару дней, новости запестрели заголовками, что он ушел из группы. Он к вам заходил в гости, чтобы поднабраться интересных идей?
Shagrath: Никогда не верь новостям (смеется).
Ну, вот поэтому я у тебя и спрашиваю.
Shagrath: Многие меня об этом спрашивают. Мы не делали никаких официальных заявлений о том, что в Dimmu Borgir появились новые участники. Нас в Dimmu Borgir трое. Остальные просто наняты, чтобы поработать с нами. Так было и со Snowy Shaw. Мы наняли его сыграть партии на бас-гитаре во время записи последнего альбома. Вот и все. Никаких сенсаций и историй, он никогда не был участником Dimmu Borgir. Все просто и понятно. Вот так, благодаря людским домыслам, три перышка превращаются в целого цыпленка.
Раньше тексты песен Dimmu Borgir ты писал на норвежском, так же, как и тексты для альбома Ov Hell. А ты не думал начать самовыражаться на норвежском на Abrahadabra?
Shagrath: У нас столько поклонников во всем мире, что лучше придерживаться универсального языка — английского. Так больше людей поймет, что мы пытаемся сказать. Но, время от времени, мы можем сделать одну-другую песню на норвежском. Мы, возможно, сделаем это и в будущем. Но для последнего альбома мне показалось более естественным писать на английском.
С вашим имиджем и идеями ваc наверняка много где запрещали. Каковы были самые нелепые запреты?
Shagrath: Нам отказывали во въезде в Польшу на протяжении нескольких лет потому, что кто-то там убил кого-то, и на стене в комнате убийцы нашли плакат Dimmu Borgir. Но недавно мы смогли туда вернуться, так что все в порядке.
Ты лично интересуешься музыкальным бизнесом? Ты активно участвуешь в продвижении группы, создании брендовых товаров?
Shagrath: Я занимаюсь и тем, и другим. Большинство идей выдаем я и Silenoz — мы много работаем над бизнес-стороной дела. Бизнес — это дерьмо, но без него никак, если группа находится на том уровне, на котором находимся мы на данный момент. Очень важно знать правила игры и играть по ним. Нам приходится заниматься делами, но мы стараемся разделить эти обязанности. И, разумеется, у нас великолепный менеджмент и отличный лейбл.
Что ты думаешь о современной блэк-металлической сцене? Она процветает в Норвегии, но находится в тени везде, кроме Северной Европы.
Shagrath: Я думаю, она все равно будет существовать. Этот жанр независим: он связан с самовыражением, а не с цифрами и музыкальным бизнесом. Он ближе к чувствам, так что он не заглохнет. Я не слушаю музыку иностранных блэк-команд, поэтому мне трудно судить. Конечно, тут и там есть классные группы, но, в основном, блэк-металлические команды — норвежские, и это означает высокое качество работы и уникальность. Не знаю, почему так повелось, но у нас — лучшие блэк-команды в мире.
Сейчас многие говорят, что в этом жанре не осталось ничего: ни первозданной агрессии, ни веры в силу тьмы — ничего из того, на чем все основывалось.
Shagrath: Я с этим абсолютно не согласен. Какой-то налет тайны, конечно, исчез, и жанр стал более «доступным», если сравнить теперешнюю ситуацию с ситуацией в начале 90-х со всеми преступлениями и аналогичными событиями. Все стало внешне общедоступно, но дух и убеждения в нас остались. Наверное, мало кто к этому серьезно отнесется, но в жанре еще остались группы, которые настроены очень серьезно.
Ты, наверное, не раз слышал, как металлисты обсуждают то, что Dimmu
Borgir «продались» и стали чисто коммерческим проектом. Что бы ты хотел сказать этим людям? Shagrath: Я бы хотел сказать… «А идите вы на…» Они мало понимают, о чем говорят. Прежде всего, существуют трудоголики, которые любят свою работу, и то, что есть у нас, это результат такой работы. Мы являемся успешной командой на протяжении уже 17 лет. И никто не имеет права подойти ко мне и сказать, что мы продались или что-нибудь в этом духе. Что, чёрт побери, плохого в том, что нашу музыку покупают? Все зависит от того, сколько ты вкладываешь в эту работы. Так что подобные заявления — просто куча дерьма, и люди говорят о том, чего не знают. Такие заявления бессмысленны. Но, в мире немало дураков, так что…
Наверное, такие отзывы можно услышать от ветеранов перезаписи пленочных кассет...
Shagrath: Ну, я этим тоже занимался. Но, если все время повторяться, играть то же самое, в чем смысл тогда? Для нас все завязано на развитии и освоении новых территорий. Мы никогда не боялись переступить за какие-либо границы и затевать что-либо новое. Никто не может указывать нам, что делать.
Говоря об освоении новых территорий в прямом смысле слова, вы в Россию наконец-то приедете? Почему у вас так не складывается с концертами в России? Нет подходящих промоутеров? Или вас, как Сатану, запретила церковь? (смех)
Shagrath: (смеется) Мы уже были в России.
Давненько это было.
Shagrath: Да, давно. Мы тут на днях эту тему поднимали. Мы приедем в Россию в следующем году, но я не уверен, когда именно.
Но в туре к этому альбому?
Shagrath: Да-да, у нас ведь мировое турне в поддержку этого релиза, так что мы много куда заедем. Мы просто не можем сразу объехать все страны, всё надо как-то поделить на временные отрезки. Я думаю, мы можем заглянуть в Россию по пути в Японию, или что-то вроде этого. Может быть, в феврале — марте следующего года. Мы обязательно туда вернемся.
Виктория Максимович, Татьяна Качур.
20 янв 2011
|