Я очень много путешествую, я объездил всю Европу, несколько раз был в Штатах. Я повидал огромное количество красивейших мест и успел хорошо узнать эти страны и населяющие их народы. Но когда я приехал в Москву, я понял, что совершенно ничего не знаю о русских. Я встретил столько замечательных и интересных людей в этом городе, это просто невероятно! Меня все это настолько заинтересовало – и люди, и культура – что я уверен, что приеду в Москву как минимум еще раз!
В Москве вы выступали с новым вокалистом Александром “Lex” Вонхаусом. Он будет постоянным участником группы?
Мы в этом не уверены, так как, к несчастью для нас и к счастью для Александра, у него есть свой проект. Они с продюсером работали над ним в течение трех лет, у них уже есть один хит в Германии - песня для немецкого реалити-шоу, которая оказалась очень успешной – а сейчас они заканчивают запись первого альбома. Мы должны относиться к этому с пониманием, потому что в ситуации, когда у тебя есть проект, над которым ты работал три года, нельзя его так просто не выкинуть и забыть.
Ты не мог бы пролить свет на уход из группы предыдущего вокалиста Матиаса Эльсхольца? По его словам, его решение было связано с тем, что он хочет проводить больше времени со своей женой, которая ждет ребенка, но, как нам кажется, это обстоятельство не было для вас неожиданностью. Разве вы не могли найти другой выход из создавшегося положения, например, отложить на несколько месяцев тур?
Очень хороший вопрос, потому что именно его я задавал самому Матиасу. Но дело в том, что поговорить с ним было просто невозможно. Матиас пресекал все попытки найти разумный выход из ситуации. В один прекрасный день он просто перестал с нами общаться. За день до того, как он заявил, что уходит – причем заявил он это по электронной почте – он и Венц (басист) пошли вместе в клуб, веселились и хорошо проводили время. И Венц не заметил ничего, что бы могло предвещать его уход, абсолютно никаких признаков, вообще ничего. И тут вдруг – как гром среди ясного неба… В группе не было каких-то конфликтов или стрессов, мы продвигались вперед от одной остановки к другой со скоростью поезда-экспресса. Мы отыграли множество хороших концертов, у нас впереди был тур, и наш лейбл оказывал нам поддержку в организации тура, поэтому у нас не было материальных проблем или чего-то еще в этом роде. Все было устроено, все было в порядке. Я просто на миллион процентов уверен, что если бы Матиас хотел найти решение, которое устроило бы и группу, и фэнов, то группа и менеджмент смогли бы как-то разрешить ситуацию. Если бы Матиас сказал нам: “Ребята, у меня вот такая-то и такая-то проблема”, - и не важно, что именно за проблема, мы смогли бы найти какое-то решение. Может, играть меньше концертов или отложить тур, и сделать так, чтобы у него была возможность проводить больше времени со своей женой. Но он просто развернулся и ушел. Мне представляется такая картинка – паренек поджигает дом и уходит, присвистывая. Это очень и очень странно.
Для меня это очень тяжелый вопрос, потому что никто еще не разочаровывал меня так сильно, как этот человек. Я очень в него верил, всегда испытывал к нему огромное уважение, он всегда был моим любимым певцом. Я просто не знаю вокалиста на всей немецкой сцене – как в андерграунде, так и на большой сцене, который был бы для меня лучше Матиаса.
Я никогда этого так вот открыто не говорил в интервью, но я хочу, чтобы люди поняли. Мы все были очень счастливы за него, что он скоро станет отцом, это не было проблемой. Если он хочет покинуть группу, это его решение, это печально, но эту проблему можно решить! Мы взрослые люди, и мы можем стравиться с этой проблемой. Но мы и те люди, которые знают подробности происшедшего, не можем принять того, КАК это все произошло. Мы не понимаем, почему он так поступил, такое впечатление, что у него просто «поехала крыша». Участники Megaherz связаны множеством контрактных обязательств, и что нам остается делать, когда один из участников в один прекрасный день говорит: “Всё кончено, я ухожу!”. Мы можем разве что рвать на себе волосы и кричать: «О Боже! У нас же контракты! Что нам теперь делать???» Вот это действительно большая проблема. Я думаю, что человек не может просто делать то, что хочет, ты должен нести ответственность за ту ситуацию, которую сам создал, и по крайней мере, ты должен хотя бы попытаться найти решение!
Вот в общих чертах то, что произошло. У этой истории еще есть масса деталей, но я не буду сейчас вдаваться в подробности, это слишком личное. Нам приходилось все скрывать до сентября, что было очень неприятно, потому что никто не осмеливался сказать правду. Его уход доставил нам много проблем, и я не знаю, почему Матиас это
го не видит, потому что это очевидно для всех. Но сейчас я хочу, чтобы люди знали, что произошло на самом деле, потому что я не хочу быть козлом отпущения, которого он делает из меня на Интернет-форумах. Он написал: “Подумайте, почему из этой группы постоянно уходят певцы, и вы поймете, что это за люди.” И это в то время, как я говорил с юристами, стараясь спасти не только наши задницы, но и его собственную задницу. Нам все это уже надоело. Я очень долго старался защитить каждого члена группы, включая Матиаса, и я больше ничего не могу сделать. Сейчас он просто идет своей дорогой, и все.После ухода Матиаса вы отменили весь европейский тур. Но почему вы все-таки решили приехать в Москву? В этом концерте было для вас что-то особенное, что вы решили отыграть его любой ценой?
Во-первых, мы хотели отыграть весь тур, но у Александра не было достаточно времени, потому что он записывал в студии свой альбом. Нам очень повезло, что мы его нашли, потому что найти певца для такой группы, как Megaherz, очень сложно, ведь это очень специфический вид музыки. И нам очень повезло, что у него нашлось время для московского концерта. Во-вторых, мы все сошлись в одном: “Обидно отменять тур по Германии, но у нас нет вокалиста, поэтому ничего не выйдет. Но если мы сможем найти вокалиста для московского шоу, мы просто обязаны туда поехать сделать, потому что наши фэны ждали нас немало лет”. Мы уже два раза анонсировали свой концерт в Москве, и оба раза все срывалось. Нам не хотелось снова разочаровывать фэнов. Этот концерт получился для нас очень необычным, и виной тому нехватка времени. У нас было всего четыре репетиции, и за эти четыре репетиции Лекс разучил весь сет, что просто невероятно! Для группы этот момент был очень волнительным, мы играли сердцем, потому что мы понимали, что мы стоим на грани. Мы так рады, что этот парень так здорово поет наши песни, причем не просто поет, а проживает каждую из них. А это то, что мы все очень ценим.
Как вам понравились российская аудитория? Есть ли какая-нибудь разница между фэнами в России и в остальном мире?
Они просто чума! Это очень экспрессивная публика, нам это очень понравилось! Именно поэтому мы и хотим как можно скорее найти вокалиста – чтобы вернуться! (Смеется). Наш тур-менеджер также занимается организацией наших концертов, и по дороге из Москвы вся группа в один голос заявила ему: ”Алан, мы хотим снова выступить в России, устрой это!” (Дружный смех).
Последним вопросом в нашем предыдущем интервью был вопрос о твоих ожиданиях относительно вашего последнего диска “Megaherz 5” (2004). Со дня его релиза прошел почти год, так насколько он оправдал твои ожидания?
Мы очень рады, что этот диск вышел, потому что благодаря ему Megaherz обрели много новых фэнов. Сейчас людей, слушающих нашу музыку, гораздо больше, причем среди них очень много совсем молодых ребят. Это очень хороший знак для группы, которая вращается в музыкальном бизнесе столько, сколько Megaherz. Это значит, что ты завоевываешь новую аудиторию, что у тебя не только старые фэны, которые растут вместе с группой, но ты еще способен заинтересовать и новых людей.
В России были выпущены все ваши альбомы, кроме “Herzwerk II” (2002). Почему этот альбом не издается здесь? Вы не имеете на него прав, или есть какая-то другая причина?
Это зависит не от группы, потому что, конечно же, нам бы хотелось выпустить все наши альбомы во всем мире. Однако, такие вопросы решают лейблы. Если они не хотят что-то издавать, не спрашивайте меня, почему. Они имеют права на записи, но не на сами песни, так что для вас еще не все потеряно. Возможно, когда-нибудь и этот диск будет издан в России.
Еще один вопрос об изменениях в составе – кто сейчас играет у вас на барабанах? Мы слышали, что Юрген Цинк оставляет группу из-за проблем с основной работой…
Наш нынешний барабанщик – это Франк, который уже играл в группе, начиная с альбома “Wer Bist Du” (1997) и до “Himmelfaht” (2000). Для меня он наш барабанщик. Что касается Юргена, то проблема, как всегда, в детях. Юрген женился и завел детей, затем у них в семье начались конфликты, потом он развелся с женой, в общем, полная неразбериха. Еще одна странная история… Когда происходит такая ерунда, за этим всегда стоит одно из двух – либо личные проблемы человека, либо деньги. Мы не собираем площадки вместимостью 10 000 человек. Если бы собирали, то ни у одного из нас не было бы финансовых проблем. Это проблема всех групп масштаба Megaherz в Германии – если ты не Rammstein, если у тебя нет хита на радио или MTV, если ты не хочешь продавать себя, а создаешь музыку, потому что она исходит из твоего сердца – тогда ты не можешь заниматься только группой. Если же ты занимаешься исключительно группой, то у тебя не будет денег, чтобы платит
ь за квартиру, машину, за что угодно. Но те ребята, которые сейчас играют в Megaherz, как-то справляются с этим, и это очень важно.А как тебе лично удается выходить из положения? Как ты сказал, помимо группы, тебе приходится работать где-то еще, а ведь у тебя, наверное, есть еще и семья. Как твои близкие реагируют на то, что ты так много времени проводишь в турне и студии?
Знаете, если женщина хочет быть с определенным мужчиной, она должна быть уверена в нем и хорошо себе представлять, что это за человек. И об этом надо подумать еще до того, как вы решите быть вместе. Когда ты музыкант, у тебя просто нет выбора, ты должен ездить на гастроли и работать в студии, потому что если ты не будешь прикладывать столько усилий, то ты ничего не добьешься. Наши жены нас прекрасно понимают, они любят то, что мы делаем, возможно, они любят нас за то, что мы это делаем. Я не знаю… Для нас это очень важно – иметь стабильные отношения. А если их нет, то лучше быть одному.
На “Herzwerk II” у вас был второй гитарист Олли, но сейчас ты снова единственный гитарист в Megaherz. Тебя устраивает такое положение вещей, или же вы будете опять искать второго гитариста?
На концертах у нас всегда было два гитариста. То же самое и с Oomph! – в группе трое участников, но на концертах с ними всегда играют приглашенные музыканты. Мы тоже так поступаем.
Кроме России, ваши старые альбомы сейчас переиздаются и в США. У вас также есть очень информативный сайт на английском языке и фэн-клуб в Мексике. Вообще, насколько вы популярны за пределами Германии?
У нас довольно большое сообщество фэнов в Соединенных Штатах. Позвольте мне воспользоваться этим интервью, чтобы поблагодарить Бетси Кёнигсберг и Джереми Уильямса, которые руководят этим сообществом – Джереми поддерживает сайт, а Бетси работает с фэнами, в том числе занимается нашим Интернет-магазином. Она каким-то образом успевает быть повсюду в Интернете, она постит на всех форумах, общается с фэнами Megaherz. Если где-то возникает проблема, то она в ту же секунду спешит на помощь, словно ангел-хранитель. Это милейшая девушка, которая нас очень поддерживает. На самом деле, в США мы продаем больше мерчендайзинга, чем в Германии, поэтому мне кажется, что у нас там немало фэнов. Когда ты музыкант и приезжаешь в другую страну, ты не можешь знать заранее, что там будет происходить. Ты не знаешь, придет ли на твой концерт много народу, понравится он им или нет, и всегда здорово, когда все закончилось, и ты осознаешь, как много отдачи ты получаешь от фэнов за свою музыку.
Что вам нужно, чтобы завоевать такую же мировую славу, как Rammstein? Крупный лейбл, много денег для грандиозных концертных выступлений, или что-то еще?
И то, и другое, и много чего еще. Все всегда упирается, прежде всего, в деньги. Нужен промоушн, нужно яркое шоу. Rammstein всегда устраивают грандиозные шоу, что для многих людей так же важно, как и их музыка. Хотя у них и музыка замечательная, так что на руках у этой группы сразу два козыря. Я люблю Rammstein, они заслуживают каждого заработанного ими цента, потому что они делают огромную и потрясающую работу, до них никто раньше такого не создавал. Возможно, их популярность также связана с тем, что им первым пришла идея использовать на сцене огонь, что, между прочим, очень опасно. Они сумасшедшие! (Дружный смех).
Ваш последний альбом выложен для скачивания в Интернет-магазине Finetunes Music Shop, где любой может заплатить 10 евро и скачать весь диск. Что заставило вас так поступить?
Этим занимается наш лейбл, это своего рода промоушн, реклама. Они выкладывают песни на Finetunes и получают с этого деньги. Это просто бизнес, и нужно идти в ногу со временем. Сейчас все делается через Интернет, все используют электронную почту, и, возможно, никто из нас уже не сможет без нее жить. (Дружный смех). Музыкальная индустрия сейчас в упадке, никто больше не продает дисков, все слушают файлы в формате mp3 на своих карманных плеерах или компьютерах, поэтому вполне естественно в данной ситуации продавать людям mp3.
Насколько Megaherz, как группа, страдает от нелегального скачивания? С одной стороны, некоторые не станут покупать диск, скачав его на халяву, а с другой – это прекрасный способ промоушна…
Да, вы правы, это две стороны медали. Мы бы никогда не стали так популярны в США, если бы не Napster, Kazaa и другие файлообменные сети. В то время наши альбомы там еще не продавались, поэтому люди скачивали их из Интернета, услышав от друзей что-то вроде: “Послушай, есть такая группа, звучит как…” Ну, не знаю, что. Многие следовали этим рекомендациям, и многим нравилось. То же самое и в Германии. Сейчас все происходит по такой схеме – твой друг рассказывает тебе о классной группе, но
ты не бежишь в музыкальный магазин, чтобы купить диск, потому что иногда ты выкладываешь за него 15-17 евро, потом слушаешь и понимаешь, что музыка тебе абсолютно не нравится. Так что большинство сначала скачивает пару треков, а затем решает, что делать, если они им понравились. Мы обнаружили, что большинство людей узнают о нас через Kazza, они скачивают mp3, а потом приходят на наш концерт, что очень здорово. И если такая схема работает, то меня, как музыканта, это устраивает. Хотя для лейбла это большая проблема, так как они тратят большие деньги на запись диска, на промоушн и так далее, но не получают прибыли с продаж. Как ты думаешь, компакт-диски как музыкальный носитель скоро совсем исчезнут, и останутся только mp3?
Я не думаю, что они совсем исчезнут, винилы же никуда не делись. Очень многие фэны хотят держать в руках результат нашей работы, они хотят, чтобы можно было полистать буклет, чтобы у них в коллекции был полноценный продукт, а не просто набор файлов. Очень трудно сказать, насколько уменьшились продажи дисков – этого никто не сможет сказать точно. Никто не знает, достигли ли мы критической отметки или еще нет. Но я думаю, что лучше сделать mp3 легальными и выложить их для скачивания на iTunes, Finetunes или другие магазины.
Знаешь, для многих музыкантов мп3 – злейший враг…
И их можно понять. Эти люди посвящают музыке всю жизнь, у некоторых даже нет другой работы, они просто сочиняют музыку, играют живьем для фэнов, но не получают от этого никаких доходов. Музыка теряет свою ценность, и эти группы начинают думать: “Черт! Я целый день пашу, и никто мне за это не платит!” Так что если ты не собираешь стадионы, то поневоле начинаешь думать что mp3 приносит огромный вред. Конечно же, для такой группы, как Metallica, это не проблема, но для небольших групп это может стать фатальным.
Да, к вопросу о «полноценном продукте» - на обложках многих ваших ранних альбомов и синглов изображен клоун. Кому пришла в голову такая идея, и что жтот клоун символизирует? И почему вы решили сменить стиль оформления обложек после “Himmelfahrt”?
Клоун для нас – это символ жизни, добро и зло, заключенное в одном человеке, и у нас много песен об этом. Тексты этих песен навеяны жизнью, они не абстрактны и обычно очень близки людям. Эти тексты – лишь отражение того, через что тебе приходится пройти в жизни, или того, что ты в ней успел повидать. Взять для примера песню “Gottlich” – ее написал Матиас. За день до того, как мы делали демо-запись этой песни, он был в одном клубе, увидел на танцполе красивую девушку и сказал: “Она просто богиня!” А “Gottlich” по-немецки как раз и значит «божественный».
Тексты каких немецкоязычных рок-групп тебе нравятся больше всего?
Люди этого не понимают, да я и сам не знаю, почему, но я не слушаю немецкоязычную музыку. Иногда я слушаю Rammstein и кое-что из Oomph!, у них есть классные вещи. Но это все… Возможно, хорошим стимулом для написания хорошего альбома является то, что у других групп ты не находишь того, что бы пришлось тебе по душе, что бы тебе действительно было близко. Поэтому ты берешь в руки гитару и пишешь свой материал. Забавно – иногда, когда я что-то слушаю, я думаю: “Ух ты! Какое интро, какой потрясающий рифф!” А затем начинается новый фрагмент, и я думаю: “Ну, зачем же они так сыграли??? Здесь нужно было сыграть совершенно по-другому!” Это тоже хороший стимул, чтобы самому сделать лучше… Нет, я просто прикалываюсь!!!! (Смеется).
У вас была очень интересная версия песни Билли Айдола “Flesh For Fantasy”. Но почему вы спели ее на немецком? Значит ли это, что вы никогда не станете петь на английском, ни при каких условиях?
Я бы так не сказал. Мы просто подумали, что это нам больше подойдет. “Ich bin das Fleisch deiner Fantasie” – это выражение можно понимать двояко на немецком, это игра слов. Возможно, как-нибудь мы соединим в одной песне английский и немецкий, как это сделал Фалько.
Да, как в “Rock Me Amadeus”, на которую вы сделали кавер на альбоме “Kopfschuss”…
Да, возможно, мы так и сделаем, я не знаю. Далеко не всегда что-то происходит потому, что ты это запланировал, порой события происходят сами собой, нечто витает в воздухе, и нужно только суметь это поймать. Так забавно – многим группам в одно и то же время приходит одна и та же идея. Я могу привести очень много примеров. Первоначально альбом “Kopschuss” (1998) должен был называться “Blender”, но за два дня до того, как нужно было отдавать обложку в печать, мы прочитали в газете, что одна немецкоязычная группа уже использует это название. Почему? Существуют тысячи слов, тысячи названий, так почему именно “Blender”? А мы и они просто “поймали” эту идею одновременно.
Раз уж ты упомянул Фалько, с
кажи, что ты думаешь о версии “Rock Me Amadeus”, которую сделали Umbra et Imago? Их альбом вышел спустя год после того, как вы записали кавер на эту песню…Честно говоря, я ее не слышал. Я не особый фанат Umbra et Imago, потому что такой сексуальный эпатаж для меня слишком вульгарен. Для меня большее значение имеет музыка. Несколько лет назад, после выхода диска “Himmelfaht”, у нас был тур в поддержку фильма “The Final Destination”, точнее, серия из пяти концертов в кинотеатрах. Мы играли, потом уходили со сцены, а после нас показывали фильм. В нем рассказывается о крушении самолета, поэтому у нас на подтанцовках было две девушки, одетые как стюардессы. Потом мы увидели все это в записи и подумали: “Нет! Это не мы! Никогда больше такого не будем делать! Конечно, круто, когда у нас на подтанцовке очень красивые девушки, но надо ли это нам? Забудьте об этом!” Для нас большее значение имеет музыка, и в центре внимания должна быть группа, а не то, что происходит вокруг нее.
Ты сказал, что вы перезаписали песню “Gott Sein” для “Megaherz 5”, потому что вам не понравилась то, как звучала первоначальная версия. А есть еще песни, которые вы бы хотели перезаписать?
Возможно. Что касается “Gott Sein”, то у меня всегда было такое чувство, что эта песня еще не завершена. Ей всегда была присуща некая театральность, поэтому вставка с прекрасным женским голосом в середине песни оказалась там очень к месту. Это не было запланировано. Наша преподавательница по вокалу пошла с нами в студию, потому что она хотела записать наложения на те фрагменты, где вступает хор. Чтобы разогреть связки она исполнила вокальную импровизацию, я в это время сидел за компьютером, услышал ее и сказал: “Подожди-ка минутку! А ты можешь это повторить?” Мы записали ее пение и одновременно добавили молитву в исполнении маленького мальчика и священника. Мы не хотели звучать “чисто”, мы хотели, чтобы голоса звучали немного вразнобой и хаотично. Для меня это как раз то, что нам надо, теперь в песне все на своих местах.
А как ты сам попал в Megaherz? Насколько мы понимаем, ты не был одним из основателей группы…
Да, у меня была своя группа, но через какое-то время я понял, что это не совсем то, что мне надо. Я поговорил с друзьями, и они сказали: “Ты знаешь, есть одна команда, немного странная, но сейчас они ищут гитариста”. Они дали Алексу (Вессельский, основатель и первый вокалист Megaherz – прим. авт.) мой номер телефона, и он мне позвонил. Первый раз, когда я их увидел, это было ужасно. Музыка представляла собой сплошной хаос, это все больше напоминало развеселый панк…
(удивленно) Развеселый панк?!!!
Да! Они играли песни с первого демо-CD “Herzwerk” (1995) в очень “вольной” интерпретации. Ребята лежали и ползали по сцене, один лежал на спине и играл на басу, в общем, сплошная неразбериха! (Дружный смех). Но Алекс после концерта дал мне диск, я пришел домой в два часа ночи, и мне было очень любопытно, потому что я знал, что на этом диске тот самый парень, которого я видел только что на сцене. Я включил этот диск и тут же подумал: “Вот то, что мне надо!” (Смеется). И с этого момента я ходил на каждый их концерт, чтобы следить за тем, что происходит. Музыка Megaherz тогда была очень странной, ребята многое играли неправильно, путали мажорные и минорные аккорды, словом, я был сбит с толку. Потом я к ним присоединился, у нас было пара репетиций, и от нас ушел бассист… Точнее, Алекс просто выгнал его, так будет правильнее сказать. (Смеется). Он спросил меня, знаю ли я кого-нибудь подходящего, и я ответил: “Конечно, я знаю очень классного басиста!” Так в Megaherz появился Венц. К тому времени у меня уже была своя студия, небольшая, но достаточно хорошая для того, чтобы перезаписать их песни, просто чтобы посмотреть, что там было не так, где должен был быть такой-то и такой-то аккорд, какие были допущены ошибки. Мы кое-что подкорректировали, и получилось просто замечательно. Потом было много изменений в составе… и вот они мы!
“Herzwerk I” вышел в 1995 году, но первый настоящий альбом (“Wer bist du?”) был выпущен лишь через два года. Почему это заняло у вас столько времени?
Потому что группе потребовалось время, чтобы “вырасти”. “Herzwerk I” был лишь демо-записью, для меня он никогда не был началом Megaherz. Для меня эта запись имеет огромное значение, потому что благодаря ей я попал в группу, благодаря ей я понял, что это именно та группа, в которой я хочу играть, но для меня начло того Megaherz, каким его знают сегодня – это “Wer bist du?”. Это настоящий альбом, настоящий релиз, и он гораздо ближе к тому, что мы сейчас играем. Это то, чего мы хотели.
Тогда, в 1995-1997 годах, смесь металла и электроники была не так уж и привычна. Что вдохновило вас на создание такой музыки, которую сейчас играют Megaherz?
Clawfinger! Мы просто бредили Clawfinger, они были нашими кумирами. Возможно, у Rammstein было что-то подобное, потому что они работают с Якобом Хеллнером, продюсером Clawfinger. Он знает, что нужно сделать для того, чтобы получить нужный гитарный звук, а это важная часть их музыки.
Музыку Megaherz часто классифицируют, как “neue Deutsche Haerte” («новая немецкая жесткость»). Как ты думаешь, это определение вам подходит?
Это просто определение, которое используют люди. Люди привыкли давать всему определения, им это необходимо, чтобы как-то классифицировать музыку. Для меня не имеет никакого значения, как они ее называют, главное, чтобы они ее слушали.
А вообще, ты думаешь, “neue Deutsche Haerte”, как направление, действительно существует, или же такие группы, как Megaherz, Rammstein и Boeshe Onkelz в действительности не имеют ничего общего?
Мне кажется, термин “neue Deutsche Haerte” возник по аналогии с “neue Deutsche Welle” (“новая немецкая волна”), а это направление в то время было очень новым и интересным. Кроме того, оно было и весьма популярным, его представителей можно было услышать и по радио, и вообще повсюду. Возможно, люди просто пытались найти емкую фразу, чтобы как-то классифицировать стиль нескольких разных групп. Я не думаю, что это имеет большое значение.
Перед тем, как ты присоединился к Megaherz, ты играл в Darkseed. Какие у тебя остались воспоминания о первых днях этой группы? И что ты думаешь о их нынешнем творчестве?
У меня очень теплые отношения со Штефаном Хертрихом, он один из самых талантливых музыкантов, которых я знаю, и он живет в городе, который находится недалеко от моего. Я записал для них два демо или два альбома, я уже точно и не помню. Большинство их гитаристов были моими учениками. Мы со Штефаном стараемся работать вместе всегда, когда это только возможно, потому что нам это нравится, и у нас неплохо получается. Например, мы с ним работали над проектом Betray My Secrets, которым мы очень гордимся. Для нас было очень необычно и интересно сочетать этнические элементы, голоса и стихи с дэт-металлическим вокалом и тяжелыми гитарами.
Кстати, рад сообщить, что сейчас я записываю гитары для нового проекта Штефана. В июле или августе он попросил меня принять участие в записи нового альбома Betray My Secrets, но я не смог этого сделать, потому что был слишком занят с Megaherz. И он решил создать новый проект Spi-Ritual, который, в сущности, работает в том же стиле, что и Betray My Secrets. Две недели назад он прислал мне mp3-файл с тем, что у него получилось. И я сказал: “Здорово! Что это? Это просто потрясающе! Это конечный вариант?” Он сказал: “Нет, ты еще можешь записать гитарные соло, если хочешь!” Я сказал: “Да! Даааа!!! Пошли мне все материалы!” И я записал гитарные соло для четырех песен из шести. Это очень необычный диск, там много быстрых гитарных партий, и я действительно получал удовольствие, записывая их. Там есть один момент, когда я сыграл рифф – я не знаю, попадет ли он на запись, потому что там и так уже много материала – и в первый раз моя гитара звучала, как Iron Maiden. Я сыграл этот рифф и сказал: ”Хорошо, а теперь давай попробуем второй «голос». Я так над собой смеялся, я никогда не думал, что буду делать что-то подобное.
Штефан очень интересуется world music, арабским фольклором и тому подобными вещами. Ты разделяешь его интересы?
Да, еще как! Проект Betray My Secrets состоял, по сути, из трех человек – рассказчик, вокалист и я, который играл на гитаре, а также выступал в роли продюсера. Мы записали пару песен и подумали: “Чего-то не хватает”. Я покопался в своей коллекции сэмплов, я искал чего-то действительно необычного и особенного, и неожиданно я наткнулся на сэмплы великолепных индийских или арабских вокалисток. Мы включили их, и все в комнате воскликнули: “Оно! То, что нам надо!!” Никто из нас не мог понять, почему никто не использовал такие вещи до нас, ведь это звучит так здорово, так естественно! Мистическая атмосфера, создаваемая этническим вокалом, немного темным и таинственным, превосходно сочеталась с мощными партиями гитар и барабанов. Я думаю, что альбом Spi-Ritual получится очень классным, это будет мини-CD с пятью песнями и одним инструменталом. Я с нетерпением жду, что будет дальше – может, новый альбом Betray My Secrets, а может, будет продолжение Spi-Ritual, время покажет.
Окей, и, завершая интервью, расскажи, что ждет Megaherz дальше.
Европейского тура не будет, это совершенно точно. Первое, что нам нужно сделать, это найти нового вокалиста. Нам придется найти новое лицо группы, это сейчас самое главное. Мы уже разговаривали по этому поводу с некоторыми людьми в Германии, и это лучшее, что мы можем сделать. Мы не хотим размещать объявление в метал-журналах: “Megaherz ищут нового вокалиста”, потому что это мы уже делали. Конечно, тебе присылают много записей, но большинство из них слушать просто невозможно. Это непростое дело - найти вокалиста для такой группы, как Megaherz, но у нас все равно нет другого выхода!
Вопросы задавали Роман “Maniac” Патрашов, Наталья “Lynx” Хорина, Ксения “Wolfin” Хорина
Перевод с английского – Ксения “Wolfin” Хорина
Фото - MajorTom (www.germanrock.ru)
13 ноября 2005 г.
1 фев 2006
|